И в самом деле, царский военачальник, вознамерившийся уничтожить отряд Салавата во что бы то ни стало, отправился на его поиски, чтобы устранить эту досадную помеху на пути к основной цели — к Главному войску самозванца. Он ожидал встретить башкир на левобережье Юрюзани, но поскольку их там не оказалось, переправился на другой берег и забрел в какой-то безлюдный аул. Потеряв след Салавата, Михельсон решил заняться поисками самого Пугачева и взял направление через Саткинский завод к Верхояицкой крепости.
По дороге он натолкнулся на неплохо вооруженный отряд старшины Биктимира Уразаева и в бою с ним еще раз смог убедиться в доблести башкирских воинов.
XIV
Оторвавшись от Михельсона после проигранного восьмого мая сражения, Салават едва успел распорядиться об отправке всех раненых в один из близлежащих аулов, как было замечено появление группы неприятельского войска. За ней показалась другая, потом — третья, четвертая…
— Бежать уже не успеем, — сказал Салават, увидев, с какой скоростью они надвигаются, и велел приготовиться к бою. — Подпустим солдат поближе и обстреляем из луков. Держите наготове сукмары и копья.
Чем неотвратимее враг, тем сильнее в теле дрожь, тем крепче стиснуты зубы и кулаки… И вот тут кто-то растерянно вскрикнул:
— Так ведь это наши!
К всеобщему удивлению, мчавшиеся навстречу конники действительно оказались своими.
— Ба, да это же отряд Юлая-агая!
— Точно, его!
— Вот те на!
Узрев среди приближающихся всадников своего отца, Салават несказанно обрадовался.
Обманув Михельсона, который, отказавшись от преследования, взял курс на Верхояицкую крепость, он подался назад к Симскому заводу. Пока ехали, они с отцом вспоминали про наказ Бугасая разорять незаконные поселения.
— Разгромим заводы, а крестьян да работный люд отпустим, — говорил Пугачев. — Чего им тут делать, на бояр спины гнуть. Пущай в другом месте счастья ищут. Гоните их взашей со своей земли!
Его слова до глубины души потрясли Салавата, готового отдать жизнь за родную отчизну. Не веря своим ушам, он переспросил:
— Как, гнать всех до единого?
— Ну да! А ежели кто сопротивляться станет, применять силу!
— Может, кого оставлять — из тех, кто нам помогал? Хоть на время…
— Заводским нельзя верить! Они царевым войскам помогали. Неужто забыл, полковник? — возразил Пугачев и, распалившись от негодования, прокричал: — Никакой пощады! Без всякого сумления и промедления гнать их отсель до Кунгурского уезда, пущай там селятся, где придется! А не то вам, башкирцам, земель своих не видать!
Кинья Арысланов с готовностью поддержал его намерение.
— Его величество прав. Он хорошо знает, что башкорты — его главная опора.
Добравшись до места Салават и его отец, выполняя приказ Пугачева, захватили Симский завод, где сожгли контору, кабаки, лавки и документы. Местные крестьяне от имени «императора Петра Федоровича» были освобождены от крепостной зависимости и зачислены в повстанческий отряд.
Юлай Азналин, едва ли не десять лет судившийся с ненавистным промышленником из-за незаконного строительства завода на территории его волости, проявил в той операции особое рвение.
Пока он был в отлучке, семья Юлаевых подверглась нападению со стороны своры казаков. Запугав женщин, они заставили их снять все золотые украшения, после чего потребовали денег.
Парализованные страхом старшие жены Юлая и не думали сопротивляться. И только мать Салавата Азнабикэ, не испугавшись, отстаивала каждую вещь. Не добившись признания, где хозяин прячет свои деньги, казаки рассвирепели. Один из них выхватил из ножен саблю и замахнулся ею на бедную женщину.
— Сказывай, где деньги! Не скажешь — изрублю!
— Руби, яуыз! — в отчаянии прокричала Азнабикэ, обрушивая на них проклятия.
— Успеется, — передумал вдруг казак, запихивая саблю обратно в ножны. — Сперва мы тебя помучаем да так, что мало не покажется… — Сказав это, он подскочил к сувалу, схватил кочергу и сунул прямо в пылающий огонь. Накалив железяку докрасна, он поднес ее к лицу женщины и перед тем как приложить, злобно процедил сквозь зубы: — Ты у меня ишо пожалеешь!
И тут раздался вопль старшей жены Юлая: