Сергей бросил на кресло куртку, перчатки, положил на стол планшет и с удовольствием расположился в кресле. Расстегнув еще одну пуговицу на рубашке, ткнул в кнопочку планшета и пока тот включался, оглянулся вокруг. Напротив него, через один столик, на полосатом диванчике уютно расположилась женщина. Большой зеленый куст какой-то тропической зелени полускрывал ее, но было прекрасно видно ее руку, лежащую на столе рядом с чашкой, и одну ногу. В высоком черном сапоге, эта нога стояла как-то небрежно, вроде бы специально выставленная напоказ, вывернутая слегка боком, создавалось впечатление, что хозяйке изящного сапожка должно быть неудобно сидеть в такой позе, но нога не двигалась. Сергей отвлекся. Девушка-официантка положила перед ним меню. Пока он выбирал, чем перекусить, женщина напротив совершенно забылась, потом он делал заказ, потом вернулся к планшету, полез в почту, что-то читал, даже попытался набрать ответ. Именно попытался, потому что когда его отвлек запах ароматного супа и тушеных овощей, планшет был тут же позабыт вместе с недописанным письмом.
Сергей наслаждался вкусом супа из шпината. Похлебывал неторопливо, успевая посматривать по сторонам. И в очередной раз наткнулся на женщину, привлекшую его внимание. Теперь она сменила позу. Ему стало видно ее лицо, ему показалось, что она была бледна, хотя может быть это была просто игра света от ее темных волос. Он видел ее четко очерченный рот в красной помаде. Глаза были прорисованы черным, но не казались вызывающими, скорее делали их очень большими. Руки теперь лежали на столе, она только что закончила есть, и сидела спокойно, видимо, в ожидании счета. Бордовые ногти, не очень длинные. Пальцы, на каждой руке поблескивало по кольцу. Платье неброское — синего или черного цвета (он не мог понять со своего места). Под столом покоились две ноги. Тонкая ткань обтягивала согнутые и скрещенные колени, притягивала его взгляд и заставляла фантазировать — что же это — колготки или чулки. Уже знакомые сапожки. Низкий каблук, черная тонкая кожа. Сергей понял, что застыл с ложкой в руке и мысленно хлопнул себя по лбу. Поднося ложку ко рту, он снова посмотрел на женщину. Она смотрела на него и ее губы кривились в усмешке. Он почему-то разозлился, ему показалось, что это неприлично — ТАК рассматривать его. Он уже забыл, что только что не менее пристально изучал ее сам. Пару минут он ожесточенно орудовал ложкой, но вкус супа уже не был так приятен, как раньше. Единственное желание было — поднять глаза и увидеть, смотрит ли женщина в его сторону.
Отодвигая тарелку, Сергей украдкой глянул на женщину, и поймал ее взгляд — снова полуулыбка, полуусмешка. Его это разозлило. Он взял планшет и начал жевать овощи, тыкая пальцем в кнопочки на экране. Прошло несколько минут. Он снова увлекся обедом и своими делами и в очередной раз почти забыл о незнакомке напротив. И вдруг рядом с его рукой легко скользнуло что-то почти невесомое. Он недоуменно поднял голову. На его столе лежала салфетка. Обычная, такая же, как и в его салфетнице. Но на ней было что-то написано. Сергей обернулся и успел заметить, как женщина выходит из зала, поправляя на голове черную шляпку, непринужденно помахивая маленькой дамской сумочкой. Она не замедлила шаг, не обернулась, но Сергей знал, что салфетка с запиской именно от нее.
На салфетке небрежным, но изящным почерком было всего несколько слов. "Завтра здесь же, в это же время". Сергей покрутил салфетку, ища еще хоть чего-то, но тщетно. Пусто. Остаток обеда прошел неспокойно. Чем его зацепила эта ненормальная, не такая уж молодая, женщина? С какой стати он должен сделать то, чего она, по непонятной для него причине, считает возможным требовать от него. Конечно, завтра он просто из принципа пообедает в другом месте. Или… а может быть, стоит прийти и узнать, чего она от него хочет? Ну, в конце концов, просто посмеяться над ней. Иначе она подумает, что он струсил, решил избежать встречи… Уходя из кафе, Сергей так и не решил, что он сделает завтра. В это же время.
Заходя в кафе, Сергей почувствовал какое-то беспокойство. Это было тем более странно, что за последнее время ему приходилось волноваться исключительно по рабочим вопросам, да и то нечасто. Все катилось спокойно и размеренно, не причиняя неудобств или переживаний. С какой стати ему волноваться из-за какой-то чудачки? И, тем не менее, он волновался. Перед глазами всплывал образ руки с бордовыми ногтями, кидающей ему на стол салфетку. И от этого он был неспокоен. Завернув к "своему" столику, он непроизвольно посмотрел туда, где сидела вчера женщина. И тут же отвел взгляд. Она была там. Большие темные глаза спокойно и изучающе смотрели на него.