— Может, ей плохо? — предположила Арин, испуганно закусив губу.
— Нужно сходить и проверить. Может, она чем-то больна и ей необходима наша помощь, — сказал Девин, поспешно вставая из-за стола.
Ниса схватила его за рукав испачканной рубашки своими маленькими ладошками, умоляюще посмотрела на Девина и испуганно прошептала:
— Она же просила ни в коем случае не заходить в ее комнату.
Но тот был непреклонен.
— Мои родители учили меня быть добрым к тем, кто проявляет заботу о тебе, — раздраженно ответил Девин, вырывая свой рукав из тонких, сжатых в кулаки, пальцев Нисы. — А тебя, видимо, нет…
Арин молча последовала за ним. Бран, Ниса и Фиц остались неподвижно сидеть на шатких деревянных стульях в мрачной, залитой теплым отсветом догорающих бледных свечей комнате.
Не осмеливаясь начать разговор, не зная, как правильно вести речь, Бран лишь украдкой заглядывал в травянисто-зеленые глаза девочки с отстраненным взглядом под прикрытыми нежно-розовыми веками.
Ниса обхватила себя руками, а с ее слегка побелевших губ срывались подавленные вздохи и сиплые стоны, словно некое слово забилось в ее горле, как пойманная в охотничьи сети вольная ласточка, тщетно бьющая маленькими крылышками о прочные узлы клетки.
— Ну и дура же ты, — обратился к девочке Фиц, выковыривая остатки трапезы из зубов тонкой деревянной палочкой. — К тому же неблагодарная.
После этих слов комок в горле девочки все же нашел выход, и она с жаром воскликнула:
— Ну и пес со всеми вами! — с этими словами Ниса схватила со стола пару спелых плодов, горстку кедровых орешков и стеклянную бутыль с речной водой. — Ты со мной? — резко обратилась она к Брану.
Тот невольно вздрогнул.
— Ниса, это небезопасно. Я думаю, нам лучше держаться вместе, — ответил юноша, прислонившись своей вспотевшей ладонью к тонкому девичьему запястью. — Мы можем отправиться завтра. Зачем пороть горячку? — добавил он и, смутившись, на полшага отстранился от Нисы.
— Хорошо. Но обещай мне, что с рассветом мы уйдем отсюда, — сказала девочка, сдвинув брови над переносицей.
Деревянная сова продолжала отбивать часы в такт секундам, а восковые свечи все стремительнее оплавлялись, оставляя лишь серовато-меловую дымку, аромат душистого ладана и угольный обнаженный фитиль. В комнате витал морозный ветерок поздней осени, залезая под слои испачканной одежды и отрезвляя сонные головы. Фрукты на столе притягивали взгляд своими сочными спелыми бочками, даже сытость округлившегося живота не позволяла не думать о них. Но в одну секунду все резко изменилось. Бран всем своим существом ощутил вязкое чувство страха, плавно растекающееся по телу словно мед с веретена — от макушки и дальше по спине. Вмиг он увидел остекленевшие глаза Нисы, услышал хриплый выкрик Арин и ощутил отвратительно-навязчивый звон в ушах. Словно зазвучала чарующая музыка приближающейся неизбежной трагедии. В мгновение его тело стало таким легким и ватным, что приятно онемевшие ноги уже не могли удержать его на месте. Юноша как бы со стороны наблюдал за происходящим безумием. Из окутанной мраком комнаты вышло нечто ужасное — существо, которое сложно было описать словами. Его острые когти и взгляд сощурившихся лиловых глазниц с выпуклыми, словно паутина, алыми венами бешено метался по комнате от одного ребенка к другому. Заостренный подбородок был усыпан жирными волосатыми бородавками, словно лесная прогалина дикими ягодами, а с плешивой головы торчащими перьями, облепив огромный клыкастый рот и иссохшие костлявые щеки, свисали темно-зеленые пряди волос. Словно остервенелое животное, существо хваталось за окружающие предметы, метая их в незваных гостей, вгрызаясь в деревянные шкафчики и разрывая их, будто тонкий лист бумаги.
— Сладкие, вкусные, упитанные малыши, — рычало оно, обнажая ряд соломенного цвета клыков. — Мясо, много сочного мяса, — продолжал кричать монстр, пытаясь ухватиться за ворот тонкого платьица Арин.
Ниса тряхнула Брана что есть силы и звонко ударила его по окаменевшему лицу.
— Ну чего ты стоишь, идиот? Бежим! — девочка взяла его за локоть и силой потащила к выходу. — Приди в себя, иначе нас всех сейчас убьют!
Бран пытался взять себя в руки, сопротивляясь ватности своего обмякшего тела. Арин продолжала истошно кричать. Фиц, вскочивший из-за стола, первым выбежал во двор, отталкивая друзей и всеми имеющимися силами пытаясь спасти свою жалкую трусливую шкуру.