Ровно в полночь Тасолтан и старец зашли в спальню Ханиффы.
Она еще не спала, ожидая мужа.
Первым обратился к ней старик.
— Дочь моя, — сказал он взволнованно, — все, что случилось, мы знаем от начала до конца, но вот почему это, небывалое доселе, произошло, нам неведомо. Расскажи нам все и помоги разобраться…
Ханиффа смело взглянула старцу прямо в глаза и ответила:
— Скажу, и ничего не утаю.
И рассказала Ханиффа, как было дело, все поведала от начала до конца:
— Я дала слово Тега и должна была сдержать его. Но появился он и, поздравив меня, вернул кольцо и сказал так: «С этого дня, Ханиффа, ты мне сестра… Живи счастливо с моим еще незнакомым мне братом — Тасолтаном». Промолвив эти слова, Тега скрылся. Скажите мне теперь ваше решение, муж мой и ты, мудрый старец.
Так закончила Ханиффа свою смелую, правдивую речь.
Несколько минут все трое стояли и думали.
— По-другому Тега и не мог поступить, — сказал наконец старец.
— По-другому Тега и не мог поступить, — повторил вслед за ним и Тасолтан. — Да будет так! Я тебе верю, жена моя.
И с этими словами оба вышли из спальни Ханиффы.
В тот вечер Тега очень удивился тому, что юноша, так радушно встретивший его, вдруг приуныл, изменился в лице.
И когда Тега сел на своего коня, когда поблагодарил за гостеприимство и пожелал спокойной ночи, он вдруг подумал:
«А что, если этот юноша — сам Тасолтан? И, может быть, он не понял, в чем дело, и будет искать меня, чтоб отомстить? А коли я ему не скажу, кто я и откуда, где же он будет меня искать, как найдет? Нет, я не должен скрывать свое имя…»
Потому-то он и открыл его юноше, потому-то он и сказал ему: «Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, приезжай в Осетию, и там — в Даргавском ущелье — ты найдешь Тогоева Тега».
А когда он вернулся домой и еще раз подумал обо всем случившемся с ним в тот вечер, он сказал себе:
— Несомненно, это и был сам Тасолтан!
Тега, конечно, слышал, что Тасолтан очень храбр, и понимал, что с ним придется сразиться не на жизнь, а на смерть.
И он был готов к этой схватке.
Однажды в Даргавском ущелье поднялась большая тревога: кто-то похитил пятилетнего ребенка.
Как всегда, впереди всех словно стрела летел на своем чудесном арабском скакуне Тогоев Тега.
Еще мгновение, и Тега вот-вот нагонит дерзкого похитителя, отнимет у него дитя.
В руке у джигита ружье с взведенным курком, но он боялся стрелять, опасаясь на полном скаку попасть в ребенка.
Вдруг всадник резко осадил коня, повернул назад, навстречу Тега, и поднял вверх правую руку.
То был Тасолтан, и Тега сразу узнал его.
Первым заговорил Тасолтан:
— Тега, я избрал тебя своим братом. Прости меня, но мне хотелось встретиться с тобой вот в такой тревоге. Много я слышал о тебе, а теперь сам воочию убедился в твоей храбрости, в твоем благородстве.
Оба соскочили с коней и крепко обнялись.
— Пойдем в мой дом, Тасолтан! — обратился Тега. — Этот день — лучший из дней моей жизни. Сегодня у меня большой праздник!
— Иду, иду в дом своего брата, — ответил ему Тасолтан. — Но потом мы сразу отправимся ко мне. Вы с сестрой должны повидаться…
ПАСХА ГИГО
Гиго решил отпраздновать пасху по-богатому. Он и в прошлые годы справлял праздник неплохо: у него на столе бывали утки и даже гусятина. Но теперь он задумал нечто необыкновенное.
За два месяца до пасхи Гиго с женой своей Пело, подсчитав запасы, решили: «Слава богу, мы не бедняки. Если даже уплатить подати, то у нас еще останутся пять кур и три поросенка».
Муж сказал:
— Знаешь, жена, что я придумал?
— Купить Меле сапожки?
— Нет. Давай справим пасху так, чтобы соседи удивились.
— Справим, но не надо забывать и о нашей дочке: купим ей какую-нибудь обновку, чтобы и она была одета не хуже остальных детей.
— Много ли для нее нужно? Но знаешь ли ты, что я хочу сделать?
— Что?
— Всех удивить.
— Чем же?
— Сами съедим на пасху поросенка.
Предложение мужа понравилось Пело, но все же она возразила:
— Ну и придумал!.. А что мы будем делать потом, когда съедим его?
— Ничего с нами не случится. Приходит день — приносит и пищу.
Гиго и Пело выбрали поросенка и начали его откармливать.
Хорошо жилось поросенку: он с каждым днем наливался жиром. Пело, Гиго и дочь их Мела отдавали ему последний кусок.