Но тщетны все человеческие намерения. И, наверное, есть что-то такое в людском сердце, что мешает человеку, привыкшему к нечестному делу, вернуться на путь труда.
Понравилось Саугуди, что так быстро поправилось его хозяйство. В последний год он работой занимался только для отвода глаз, настоящим же занятием его была кража.
И вот смотрите, как получается: десять только дней пожил Саугуди с красавицей своей, любимой Дзерассой.
Его застрелили при попытке угнать чужих коней. Перед смертью он успел сказать стражнику:
— Бог судья тестю моему Хосдзау. Из-за него я отбился от честного труда.
На арбе везут мертвого Саугуди. За арбой идет много народу, но никто не горюет, не плачет над покойником.
Убивается и льет горькие слезы старуха мать. Подымала она сына на ноги — осталась одна на свете. Царапает себе лицо старуха, рвет на себе волосы.
Горюет и льет горькие слезы Дзерасса, которая в юности осталась вдовой, царапает щеки ногтями.
Как подстреленные голуби, бьются бедная старуха и Дзерасса, кровь у них со щек льется, волосы клочьями летят в разные стороны.
Вот как получается!..
КОЗЛЕНОК И БАРАН
Сказка
У одного крестьянина жили-были желтый Козленок и молодой Баран.
Заботливо ухаживал за ними Хозяин, вдоволь задавал отборного корму, а хлев содержал прямо на загляденье.
От привольной жизни шерсть у Козленка стала гладкая-прегладкая и отливала золотом, а Баран закурчавился, словно новорожденный бухарский ягненок.
И все же были они недовольны!
Ведь Хозяин всегда держал их взаперти — во дворе или в хлеву, а им хотелось всласть погулять и порезвиться на воле.
Порой им удавалось ускользнуть, но их тут же загоняли обратно.
Податливый Баран послушно возвращался в хлев, но Козленок… О! Козленок доставлял своему Хозяину бесчисленное множество неприятностей. Он никогда добровольно не шел во двор.
Впрочем, Хозяин не очень-то с ними церемонился. Он быстро загонял друзей в хлев, крепко-накрепко закрывал двери, но зато доверху засыпал кормушку.
И чего, кажется, лучше? Однако Козленку, да и его послушному другу такая жизнь была совсем не по нутру.
Все чаще и чаще пытались они удрать со двора и очень этим огорчали своего доброго Хозяина.
И вот однажды призвал он к себе их обоих да начал учить уму-разуму.
— Послушайте-ка, дорогие, — сказал Хозяин. — Разве я не кормлю вас отборным сеном? Разве плохо за вами ухаживаю? Разве ваш хлев не блестит чистотой прямо на загляденье?
Ну скажите мне, чего еще вам не хватает? Зачем вы то и дело удираете со двора? Вы мечтаете о полях и лесах, но ведь там Волк, который так и точит зубы на молоденькую козлятину и баранину. Сожрет он вас и косточек не оставит. Я ведь к тебе обращаюсь, Бури. Знаю, отлично знаю, что именно ты — главный зачинщик всех проказ. Ну и пропадешь ты в первую голову…
Оба друга — и Баран и Козленок — внимательно слушали Хозяина.
Баран потряхивал тяжелым курдюком и думал про себя:
«Хозяин говорит правду. Здесь я ни в чем нужды не знаю. Корма у меня вдоволь, хлев — прямо на загляденье. А там… там, кто его знает! Может, там на самом деле бродит Волк, и он, чего доброго, действительно меня слопает в один присест. Мой друг — желтый чертенок! Он и минуты спокойно высидеть не может, только бы ему поозорничать. Нет! С меня хватит. Вот возьму и не буду больше ему подражать…»
Так думал Баран, а Козленок покачивал своей длинной бородкой, умными глазами смотрел прямо в лицо Хозяину и так размышлял:
«Эх! Полакомиться бы мне вдосталь на густых зеленых лугах, погулять по горам. Встану я на задние ноги да дотянусь до сладких веток. Если не наемся до отвала сочными побегами, не надышусь свежим и чистым воздухом степи, не покатаюсь кубарем по мягкой шелковистой траве, тогда и жить-то незачем! Опостылела мне вечная духота в этом вонючем хлеву!.. Ты, Хозяин, сколько хочешь болтай. Словам твоим я все равно никогда не поверю…»
Кончил Хозяин свой разговор с Козленком и Бараном и отпустил их.
С этого дня Баран со двора ни шагу! А Козленок? Козленок ни на волосок не изменился! Он все больше и больше, все сильнее и сильнее стремился на волю. Все от него прямо-таки изнемогали. Никому — ни старым, ни малым — он не давал покоя.
И вот однажды глубокой ночью, задолго до рассвета, Козленок приподнялся в своем уголке, блаженно потянулся и исподлобья взглянул на друга. Тот, как всегда, спал крепким сном. Козленок слегка толкнул его копытцем в бок, хотел разбудить, но Баран и не думал просыпаться.