Сейчас Дзибо смотрел на зеленую трехрублевку и завидовал Тотрадзе.
Священник задумался, глядя на деньги.
— Это тебе за труды, Тотрадзе, — сказал он, протягивая учителю трехрублевку. — Расходуй их как знаешь.
Мысль о том, что за такую работу дадут не меньше двадцати пяти рублей, сидела так крепко в голове Тотрадзе, что он даже не сразу понял, что произошло: он молчал, не протягивая руку за деньгами. Наконец он понял, жгучая боль охватила его сердце, — двадцать четыре дня тяжелого труда пропали. Как же он уедет?
Тотрадзе зашевелил бледными губами, но слов не получилось.
Наконец он сказал хрипло:
— Двадцать четыре дня я проработал от восхода до захода солнца, не отдыхая и часа. Ты сам берешь за венчанье десять рублей. Заплати мне за мой труд столько, сколько он стоит.
Отец Михаил посмотрел на дьякона.
— Посмотри пожалуйста, — сказал поп, — как избаловался народ! Ну, Тотрадзе, разве можно так разговаривать со старшими? Ты бы такую работу должен был сделать бесплатно, это же почет тебе. Ну, бери свои три рубля.
И священник моргнул своими красными глазами.
В голове у Тотрадзе был туман. Глаза его искали на земле камень. «Возьму булыжник и ударю им в лоб. Пускай закроются эти красные глаза», — мелькнула мысль.
Если бы поп в эту минуту увидал глаза Тотрадзе, то, может быть, он и отдал бы ему двадцать пять рублей.
Но страшная усталость вдруг охватила учителя.
Священник посмотрел на бледное лицо Тотрадзе и подумал: «А ведь мы не договаривались с ним об определенной сумме. Почему я ему плачу?»
Отец Михаил открыл кошелек, положил туда три рубля, и те девять рублей, которые оставил на столе крестьянин, поднял полу рясы, положил кошелек в карман бешмета, оправил рясу и сказал:
— Хорошо, пусть будет так. Не грех, если ты хоть раз в жизни пожертвуешь три рубля в пользу церкви.
Отец Михаил посмотрел на дьякона, дьякон ничего не ответил, но кивнул головой: да, дескать, так будет лучше.
«БЕДА»
Надзиратель реального училища Батырбек был от природы человеком общительным и компанейским. А так как на свете всегда найдутся бедняки, у которых нет крыши над головой, то у него постоянно кто-нибудь жил. Но прокормить всех своих постояльцев Батырбек не мог. Он сам получал слишком маленькое жалованье: всего шестьдесят рублей в месяц. Но что поделаешь! Чем богаты, тем и рады!
Сейчас у Батырбека никого не было, и он скучал.
В это воскресное утро Батырбек проснулся поздно. Сегодня он совершенно свободен. На службу идти не надо. Куда спешить?
Он неторопливо встал. Умылся. Надел рубашку. Пристегнул накрахмаленный воротничок и начал завязывать галстук.
Вдруг! Тук… тук… тук…
В дверь постучали.
— Кто там? Войдите!
Перед Батырбеком стоял невысокий, лет тридцати человек с черными усами. В одной руке он держал чемодан, в другой — туго перетянутые ремешком постельные принадлежности.
Гость окинул комнату своими черными выразительными глазами. Молча поставил чемодан в угол и положил на него постель.
— Ну вот. Теперь можно и поздороваться. Доброе утро, Батырбек!
— Здравствуй, Коста! Живи богато! Откуда идешь?
— Прямо из того места, откуда ушел.
— А все-таки?
— Тебе же известно, где я жил до сих пор.
— Известно. А почему ты ушел оттуда?
— Почему! Неужели ты не знаешь?
Гость присел на искалеченный венский стул, у которого было всего лишь три ноги. Что сталось с четвертой ножкой, Батырбек и сам не знал. Скажем, кстати, что и другие два стула, стоявшие в этой комнате, были не менее престарелыми инвалидами. У одного продавилось сиденье, у другого отваливалась спинка.
Отсутствующую ножку стула гость заменил собственными двумя ногами. Он крепко уперся в пол и таким образом удерживал равновесие.
— Ты спрашиваешь, почему я ушел? Потому что устал от своих хозяев! — сказал гость. — Пристали: «Дай денег, дай денег». А деньги — как раз то, чего у меня нет. В последнее время я совсем обезденежел.
— Значит, все дело в хозяевах?
— Да! То ли я им надоел, то ли они мне опостылели — в общем, не сошлись, как говорится, характерами. Они требуют, чтобы я платил за квартиру, а мне платить нечем. Эх, завари-ка лучше чай, Батырбек, да покрепче. И хорошо, если у тебя найдется немного хлеба. Со вчерашнего дня ничего не ел.
Батырбек умел быстро и ловко повязывать галстук. Но сейчас он был взволнован и никак не мог сладить с ним. Руки не слушались своего хозяина.
Да и как не волноваться! У него в гостях Коста! Знаменитый Коста Хетагуров — поэт и художник! Он будет читать стихи, писать картины… Теперь Батырбеку есть с кем поговорить, с кем отвести душу. Конец его одиночеству!