Так подумал Тушманов, но вслух он произнес:
— Мне все равно. Я ведь не надолго. Не сегодня-завтра мои дела поправятся, и тогда — прощайте!
Батырбек словно угадал его мысли.
— Вот вам комната, — сказал он, наливая чай в стаканы, — живите в ней сколько хотите, но еду доставайте сами. Моего жалованья мне и самому не хватает. Самовар у нас есть. Кастрюли и стаканы есть. Тарелок и ложек маловато, но это пустяки. Вон там стоит бочка для воды. Воду будем носить по очереди…
В эту минуту с Осетинской слободки донесся церковный звон. Было время обедни.
Батырбек прислушался.
— Слышите? У нас есть даже и музыка. Если хотите, чтобы она звучала погромче — откройте окна.
Гости перестали быть гостями. Они прочно обосновались в квартире друга.
Когда один из них уходил в город, то обычно обнадеживал остальных словами:
— Не горюйте, друзья! У меня уже кое-что наклевывается. Вот устрою свои дела, тогда мы с вами заживем! Ого, как заживем!
Но время было трудное. Надежды оставались надеждами, а дела друзей шли все хуже и хуже.
Коста писал картины, но их редко кто покупал. Если ему и удавалось продать свою работу, то вырученных денег едва хватало на один день.
Оптимистичнее других был настроен Вертепов. Он мечтал собрать украинскую труппу под названием «Гайдамаки». Позднее это ему действительно удалось. «Гайдамаки» Вертепова прославились на всю Россию. Ну, а пока это были только красивые планы, от которых кружилась голова, но денег в кармане не прибавлялось. Он ждал, чтобы кто-нибудь из товарищей раздобыл рубль-другой и поделился с ним скудным обедом. Но и у его друзей положение было не лучше. На Коста мало надежды. На Тушманова же вообще никакой надежды не было. Он тоже что-то замышлял. На что-то надеялся… Но его воздушные замки таяли, как весенний снег. Единственная надежда была на Батырбека. Три голодные постояльца обычно ждали его прихода, как ждут птенцы в гнезде прилета матери.
Хотя вначале он и предупредил своих гостей, чтобы еду они доставали сами, но на самом деле это были только грозные слова.
Щедрый и добрый, как всегда, Батырбек не мог оставаться равнодушным к несчастью друзей и тратил на них все свое жалованье. Но его шестидесяти рублей хватало ненадолго.
Гости тоже делали все что могли, а могли они только одно: сбывать на толкучке свои последние вещи. Настало и такое время, когда ни у кого уже не осталось ни второй сорочки, ни запасных брюк. Нечего было продать, и есть было нечего.
Что делать?
Лица друзей побледнели. Щеки ввалились. Чтобы никто не узнал об их злосчастной доле, они старались не выходить из квартиры.
А если кому и приходилось выйти, то шел он, высоко подняв голову и беспечно ковыряя спичкой в зубах, чтобы каждый, кто встретит его, подумал: «Вот сразу видно, что этот человек сытно пообедал».
Первым спичкой в зубах стал ковырять Коста. Он и другим посоветовал.
— Если мы будем вести себя как сытые люди, — пояснил свою мысль поэт, — то хозяйке и в голову не придет, что ее жильцы нищие.
Эти соображения были вполне резонны. Батырбек уже за целый месяц задолжал деньги за квартиру, но хозяйка не беспокоила его напоминаниями.
Если бы она знала, что у Батырбека нет денег, то не постеснялась бы выставить его за дверь. Будьте уверены!
Совсем недавно один из ее жильцов задолжал ей Какие-то пустяки. Ну задолжал. Большое дело! Придет время — расплатится! Все бы обошлось благополучно. Но хозяйка прослышала, что у жильца денежные затруднения, и потребовала, чтобы он немедленно освободил комнату.
Владелица дома Петухова, по прозвищу «Петушиха», жила в конце коридора совершенно одна, если не считать кота.
Соседи знали, что она втихомолку занимается ростовщичеством и очень богата.
Со своими жильцами Петушиха никогда не заговаривала и даже близко их к себе не подпускала, кроме, разумеется, тех случаев, когда они приносили ей деньги за квартиру.
Для разговоров же у нее был жирный, выхоленный кот. Петушиха очень любила его, и если ей хотелось поговорить, то она с ним отводила душу.
Постояльцы лежали, каждый в своей постели. Ведь когда лежишь, не так сильно чувствуется голод.
Дверь скрипнула. Это Батырбек вернулся со службы.
Обычно он хоть что-нибудь да приносил с собой поесть. Друзья приподняли головы и устремили на него голодные взоры. Но, увы! Напрасно они с таким нетерпением ждали гостеприимного хозяина. На этот раз Батырбек ничего не принес. По его лицу было видно, что он и сам голоден.
Ни слова не сказали друзья Батырбеку. Батырбек тоже не сказал своим друзьям ни слова. Что говорить? Зачем говорить? Все понятно.