Женщины посмотрели друг на друга.
— Есть, есть у нас враги, — произнесла Гати.
— Есть у вас враги, но на их колдовство у меня есть отворот.
Биганон сильнее помешала воду в стакане, подняла стакан, долго смотрела на свет, долго качала головой, думала что-то. Вероятно, так думала: «А что с них еще можно взять?»
— Да остынет пепел на очаге ваших врагов, — сказала Биганон. — Удивительно сильно они колдуют. Вам трудно помочь, трудно мне для вас ворожить, и вы еще должны раздобыть по пять рублей.
Перебивая друг друга, женщины сказали:
— Да станем мы жертвой твоей!
— Да погибнем вместо тебя!
— Ничего нам не жалко для нашего счастья!
Переглянулись три женщины и поняли друг друга: «Откуда нам достать денег? Не отдавать же ей наше коричневое сукно?»
— Ангел наш, — сказала Гати, — не возьмешь ли ты вещь вместо денег?
— Какую вещь?..
— Мы втроем целый год ткали изумительное сукно.
— Я приму сукно, — сказала Биганон.
Из троих женщин, ни одной не хотелось уходить за сукном: каждая боялась, что вдруг без нее знахарка другим наворожит что-нибудь необычайное.
— Да мы тебе сукно потом принесем, — сообразила сказать невестка.
Биганон покачала головой:
— Нельзя так, коли вещи около меня нет, ворожба не идет впрок.
Гати побежала за сукном и быстро вернулась.
Биганон пощупала сукно и положила его рядом со своим креслом.
Было видно, что оно ей очень понравилось.
Взяла знахарка стакан и в третий раз начала его долго рассматривать».
— Трехмесячного пятнистого козленка подземным духам посвятите: принесите в жертву. День подземных духов прошел, но это ничего. Козленка съешьте за один раз, без соли, без чурека, в ночь под среду; то, что останется — шкуру и кости, заройте в тени, и чтобы никто этого не тронул. В ночь, когда вы это будете делать, у вас не должно быть гостя, и из ваших вещей ничего не должно оставаться у соседей. Запомните и другие важные правила… Козленка нужно зарезать левой рукой. Когда он будет вариться, молитесь подземному духу и всем младшим чертям, затем мясо оставьте на деревянной большой тарелке около очага, сами выйдите из дома, притворите за собой дверь и ждите за дверью полчаса. Должен явиться сам подземный дух или кто-нибудь из его младших помощников, имена их не следует произносить. Один из них и съест первый кусок.
Так вы смотрите, если окажется, что съеден большой кусок, то, значит, вы угодили подземным духам, но если окажется, что откушен едва заметный кусок, то не плачьте, — и это хорошо. Еще возьмите с собой эти две маленькие бутылочки, вот это питье приготовлено из голубиного помета. Вы им не вздумайте брезгать — больше, чем у голубя, любви ни у кого нет. Пусть это выпьют перед едою обе девушки, а это питье, скрывать не стану, сделано из свиного помета, — потому это так сделано, что ни у кого не бывает потомства больше, чем у свиньи. Это питье должна выпить невестка. Идите теперь. Да исполнятся ваши желанья… Не забудьте же ничего из того, что я вам говорила. Если вы что-нибудь забудете, или не исполните, или перемените, то ворожба не удастся, — и вы меня не вините, вина будет ваша.
Женщины побежали домой так, как будто их ноги не касались земли.
Вечером Сымси пришел из леса, ему подробно рассказали, когда и как надо устроить тайком от аула пир для подземных духов. Все ему сказали, только скрыли, что за гаданье отдали каждая по двенадцати рублей деньгами.
— Сукна не так жалко, вы хорошо изловчились, — сказал Сымси. — Биганон не простая знахарка. Если того захочет святой Георгий, будут бегать дети около нашего очага.
Со дня гаданья все в доме заметно повеселели. У каждого нашлось для другого если не ласковое, то хоть спокойное слово.
Когда Сымси уходил на работу, Гати и Фати ссорились о том, у кого жених лучше, но ссоры были недолгие.
Но вот Сымси принес трехмесячного козленка, привязал его в углу хадзара, начал откармливать.
В марте, в ночь под первую среду, когда вошел в аул первый сон и селение затихло, козленок, сваренный без соли, был уже уложен на деревянное блюдо.
За всю свою жизнь Дадоловы никогда так горячо и вдохновенно не молились богу, ангелам и духам, как в ту ночь.
Шли их молитвы от самой глубины сердца.
Сымси поднял блюдо и поставил его близко к очагу. Все вчетвером вышли на веранду, двери в дом плотно прикрыли.
Стоят Дадоловы на веранде, затаив дыхание.
Гати приложила ухо к двери и вдруг затанцевала, показывая рукой: слушайте, мол, и вы.