Все четверо приложили уши к дверям. Четверо руками и глазами друг другу дают понять, что подземные духи приступили к пиру.
Женщины места себе не находили: и прыгали и на землю садились от радости.
Сымси спокоен, как то подлежит мужчине.
Прошло, вероятно, около двадцати минут. Приложил он ухо к дверям, сказал:
— Не слышно больше шума, пора входить.
Вошли — мужчина впереди, другие за ним. Все смотрят в блюдо.
Мясо все разбросано.
— Как жадно они ели! — удивлялась Гати. — Смотрите, один кусок даже на пол брошен.
— Спешили, — тихо сказал Сымси.
— Вот и с этой стороны тронуто, вот следы зубов.
Так говорили все четверо, радостно толпясь вокруг сивыра.
Когда радость немного прошла, то вспомнили, что нужно и самим есть.
Невестка свое питье взболтала и высосала из горлышка бутылки. Две девушки долго спорили из-за бутылок — каждая хотела взять ту, которая побольше.
Села семья вокруг блюда.
— Надо, — сказала Гати, — куски, которые духи попробовали, поделить поровну.
На это все согласились.
Принялись за еду. Через час на блюде остались только голова и ноги. Их съесть члены семьи никак не смогли, завернули в шкуру и зарыли во дворе под забором.
Тяжело дыша от сытости, семейство разошлось по постелям, и — бывает же такая удача! — в этот самый момент петухи запели в первый раз.
Поздно встали Дадоловы. Солнце уже было высоко над горами.
Мясо, съеденное без соли и без хлеба, не пошло впрок: все выглядели больными.
Невестка пристально посмотрела в угол, вскочила Гати, закричала:
— Кошка! Ах, мерзкая! Она в углу напачкала!
Кошка выскочила в дверь.
Гати осмотрела угол.
— Посмотрите, ее вырвало мясом!
Тут усомнился мужчина:
— Не попробовала ли кошка волшебного мяса?! — Он обратился к сестрам: — Девушки, когда дверь закрывали, не осталась ли внутри кошка?
Вспомнила невестка:
— Когда мы вчера входили, я вошла последней, и как будто кошка шмыгнула из дому.
— Неужели это кошка сбросила мясо на пол?..
Все молчали.
Вдруг в комнате стало светло: открылась дверь.
— Вот ваш мешок, — крикнул с порога соседский мальчик. — Вчера я забыл принести.
Мешок упал на пол, дверь закрылась.
Вероятно, если бы гром ударил в дом, не так были бы поражены Дадоловы, как теперь.
— Какое гибельное забвенье напало на всех! Как мы не вспомнили, что одна вещь осталась не дома!
Первым пришел в себя мужчина.
— Растяпы! — сердито вскричал Сымси. — Хорошо скроила вам счастье Биганон, а вы сшили все наизнанку. Так радуйтесь теперь на своих мужей и на моих детей!
Тяжело ступая, вышел Сымси из дому, но тотчас вернулся обратно и с порога сказал:
— А голову и ноги козленка собака выкопала, наелась и спит среди костей у забора.
Женщины молчали. Каждая про себя думала о новой ворожбе.
Надо прясть, ткать, вязать, надо готовить деньги и сукно на подарок знахарке.
НЕ ОЖИДАЛИ
Шел проливной дождь, и крытый фаэтон вплотную подъехал к дверям ресторана Вано.
Из фаэтона ловко выпрыгнул мужчина лет тридцати, с бритой бородой и лихо закрученными усами.
На голове у него была шапка из черного сукна, а стройную фигуру тесно облегало потертое пальто.
Выскочив из фаэтона, он огляделся по сторонам, досадливо повел плечами и, протянув руку, сказал:
— Ну, Леуан, вылезай! Здесь совсем сухо!
— Убери лапу! Разве я старик, чтоб меня поддерживать? — послышалось из фаэтона, и оттуда неуклюже вылез здоровенный мужчина с выпиравшим, точно подушка, брюхом.
Белый бешмет, черная щегольская черкеска на его широченной талии были туго перетянуты пояском.
На ногах блестели новехонькие шевровые сапоги, а на голове красовалась огромная баранья папаха.
Рыжие жиденькие усы, рыжеватая, клинышком подстриженная бородка совсем не шли к его круглой багрово-красной физиономии.
Кто на него посмотрит, тот обязательно скажет: «Да, уж этот толстяк ни в чем себе не отказывает! Этот умеет брать от жизни большущие лакомые куски!..»
Последним вышел из фаэтона некто, внешне прямо противоположный Леуану. Весь он, казалось, состоял только из кожи да костей.
На его плечах тускло серебрились чиновничьи погончики, а на фуражке — кокарда; небольшие черненькие усики торчали, словно щетина, во все стороны…
Двери ресторана широко распахнулись, и хозяин, низко поклонившись, пригласил:
— Пожалуйста, пожалуйста, заходите! Здравствуйте, здравствуйте, князь Леуан.