Впрочем, радостное возбуждение одержало верх над остатками страха, и человек, вновь обретя способность рассуждать, попытался сориентироваться.
Итак, то, что он принял за звезды, — это всего лишь отражения городских огней в огромных «окнах», разделяющих «материки», из которых, собственно, и состоит Дедал. При мысли о том, как это выглядит при солнечном свете, человека едва не стошнило. Хорошо еще, что сейчас ночь, подумал он, а то бы меня точно вывернуло наизнанку.
Он медленно сел и огляделся. Внизу, буквально в нескольких сотнях метров, начинались окраины города — россыпь разноцветных огоньков, переливающихся во тьме. За спиной уклон становился круче: холм стремительно уходил вверх, чтобы там, у оси вращения сомкнуться с двумя такими же подъемами, ограничивающими другие материки.
Оправившись от первоначального потрясения, человек решил выяснить хотя бы сегодняшнюю дату. Поднеся часы к глазам, он с изумлением осознал, что видит их впервые в жизни; впрочем, это лишь подогрело его любопытство.
05:51 12 апреля 2156 г.
Не может быть! Значит, прошло уже… Он внезапно обнаружил, что не в силах определить момент, с которого все это началось. Последние события, которые он мог вспомнить, относились к 2143-му — на худой конец, к 2144 году.
Двенадцать лет.
Может, это чья-то неумная шутка? Перевели часы… Впрочем, и эта гипотеза ничего не объясняет. Например, тело. Даже со скидкой на ранение оно было уже не таким упругим, как у двадцатилетнего юноши. И тяжелое дыхание… Можно, конечно, предположить, что он свалился замертво после многокилометрового забега, но это уж полнейшая ерунда.
А главное — память. Из глубин подсознания всплывали разрозненные фрагменты — не воспоминания даже, а лишь бледные тени воспоминаний, — и одно это уже служило веским доказательством в пользу амнезии. В принципе можно было бы, руководствуясь логикой и дедуктивным методом, постараться дополнить их кое-какими догадками, но кто поручится, что эти догадки окажутся верными? И как быть, если выяснится, что утеряна отправная точка?
Внезапно человек осознал, что не помнит даже собственного имени — как же он не догадался начать с этого раньше? Вновь нахлынула паника, и пока он отчаянно рылся в памяти в тщетной надежде установить свою личность, на Дедале начался рассвет. Высоко над головой сверкнул ослепительный солнечный зайчик, и сразу потеплело. Лучи коснулись верхушек сосен, пробежали по траве, обрушились на город у подножия холма — и вскоре весь Дедал оказался залит светом. Наступил новый день.
Человек надеялся, что приступа головокружения удастся избежать, но ошибся. Зажмурившись, он рухнул на землю, с наслаждением ощущая под руками надежную, крепкую почву. Не сразу он решился вновь приоткрыть глаза — но лишь затем, чтобы опять ощутить себя подвешенным вверх тормашками на высоте нескольких километров.
Наконец, ему удалось преодолеть издержки восприятия — не глядя на два других «материка», висящих над головой, это оказалось довольно просто — и произвести беглую рекогносцировку. «Солнце» стояло в зените; два другие окна были закрыты. Маленький голубоватый диск Земли скользнул за край окна и примерно через минуту вынырнул с противоположной стороны. Вслед за ним в поле зрения выплыл крошечный ярко освещенный цилиндр: по всей видимости, это был Икар — сельскохозяйственный и промышленный двойник Дедала.
По-прежнему стараясь не заглядывать в небеса, человек сел. Перед ним расстилался город — беспорядочное скопище коричневых и зеленоватых зданий, — но человек решил в первую очередь заняться собственной персоной.
Осмотрев левое колено, он убедился, что оно не повреждено. Темно-синие кроссовки и рыжеватые брюки были испачканы в земле. У пятен был странный красноватый оттенок. Поморщившись, человек потянулся закатать штанину, и в этот момент взгляд его упал на руки. К горлу вновь подкатила тошнота.
Кровь.
Почему-то ее не было только на ладонях — словно кто-то специально счистил ее оттуда. Кровь, безусловно, моя, подумал человек, но где же рана? Он закатал штанину, но ничего особенного не обнаружил; больше всего засохшей крови было на манжетах его светло-голубой рубахи с длинными рукавами. И вновь он почувствовал необходимость спешить — сам не зная почему.
Человек машинально ощупал карманы и обнаружил там три красноватые капсулы неизвестного назначения. Никаких опознавательных знаков на капсулах не было, поэтому открыть их он не решился. Помимо капсул в заднем кармане брюк оказался короткий металлический стержень с плоским концом. Этот предмет, как ни странно, был ему хорошо известен: персональный банковский ключ, утеря которого моментально сделала бы его владельца нищим. На плоской части ключа человек различил три буквы: СТД, и с удивлением воззрился на них. Что это — его инициалы? Вполне возможно, только какой от них теперь прок?