Мы обошли апартаменты два раза, восхитились фиолетовой встроенной кухней от итальянских дизайнеров, тщательно проверили подсветку встроенных шкафов в спальне, покрутили абсолютно все краны на кухне и в ванной. Мне уже начало казаться, что я прораб, принимающий законченный объект. Но я исправно ахала и охала в нужных местах. Наконец беременная устала кружить по квартире и мы упали в сиреневые кресла. На позолоченный сервировочный столик хозяйка выставила пузатый глиняный заварочный чайник с жасминовым чаем и хрустальную вазочку с каким-то очень вкусным печеньем. И мы начали, наконец, обычную беседу.
Полная воодушевления Лена рассказывала мне нехитрую историю своей жизни. В Даугавпилсе она окончила обычную школу, где ее мать работала учительницей. Отца Лена не помнит вовсе. Может, он и был когда-то, но о нем мать говорить отказывалась. А вот о чем мамочка часами говорила с подрастающей девочкой, так это о больших городах. Там, где яркие витрины магазинов, где театры, опера, консерватория… Где рыцари на белых конях караулят своих прекрасных дам на всех углах. Бедолага за всю жизнь так и не выехала ни разу за пределы родного городка. А ее малышка еще в детстве решила, что бесплодные сожаления не для нее. И потому проживать она будет только в таком мегаполисе, как Москва или Париж. Ну, на худой конец, Нью-Йорк.
Правда, об опере и консерватории девочка и не помышляла. Она представляла себе роскошные балы, прямо как в фильмах про девятнадцатый век, игру в казино, скачки на ипподроме, где можно блеснуть модной шляпкой… Где-то же все это осталось! Книг Леночка не читала, зато очень любила кино. Особенно трогательные бразильские сериалы и исторические мелодрамы про русских дворян.
И на всех этих балах и светских раутах, которые мелькали на экране черно-белого телевизора, девочка видела себя — такую эффектную, в шелках и бриллиантах, а на плечах — меха невообразимой красоты. Рядом совершенно ненавязчиво маячит некий роскошный франт — не то принц, не то герцог какого-нибудь королевства. Ну ладно, пусть сын российского премьер-министра. Бал закончен, к подъезду подают карету, запряженную тройкой вороных. Ладно, сгодится и черный «мерседес». И Лена мчится отдыхать в свой роскошный дворец. До следующего бала.
Когда она окончила школу, стало ясно, что до Москвы ей не дотянуться. Как и до Парижа или Нью-Йорка. Решено было ехать в Ригу. Мать отдала скопленные за долгие годы деньги, чтобы оплатить первый курс дорогого юридического факультета. Увы, бюджетные места в рижских вузах остались только на латышских потоках. А языка, который в Латвии объявлен государственным, жительница русскоязычного Даугавпилса не знала. Латышей в городе было немного, и все они превосходно говорили по-русски. А как выучишь язык, если практиковаться невозможно?
Комнату в Риге девушка снимала с подругой. Расчет ее матери был несложен: за первый год девушка должна выбрать свой путь. Вариантов было немного. Или Лена выбивается в круглые отличницы, и тогда ее освобождают от дальнейшей оплаты, или выходит замуж за парня, который сможет эту самую учебу оплачивать. Третий вариант Лена с мамой не обсуждала, но про себя решила: если официально выйти замуж не удастся, то она просто пойдет в содержанки. К любому, кто согласится: юноше, старику, козлу — неважно. Главное, из столицы она ни за что не уедет.
Так они с подружкой и прожили почти год, стараясь попасть на любые вечеринки, дискотеки, напрашиваясь в гости к сокурсникам-рижанам. Крутили легкие романчики, но все ухажеры Лене не слишком нравились. Некоторые ютились вместе с родителями — а те, естественно, вряд ли согласились бы поселить у себя провинциальную девчонку. К тому же будущие юристы личных денег не имели, поэтому оплатить учебу своей девушки без помощи семьи тоже не смогли бы. А их предкам Лена не нравилась категорически. Увы, у нее не было не только природной красоты, но и особого обаяния.
Учеба тоже не шла. Вечеринки отнимали все время и энергию, на зубрежку ничего не оставалось. В общем, уже к середине учебного года Лена окончательно уяснила, что не видать ей ни дворцов, ни «мерседесов», ни сыновей премьер-министров. Но только не потому, что в ней самой нет ничего, способного пленить самого захудалого принца. Нет, дело было только в том, что королевичи в столице Латвии не водились. По крайней мере, не заглядывали в ее институт. А то бы она показала всему свету кузькину мать…
Впрочем, окрутить мужчину Лена могла! Оказалось, до Раймонда у нашей скромницы уже было два кавалера. Правда, вовремя спохватившись, Лена испуганно захихикала, мол, ничего серьезного не было, даже не целовались. Похоже, провинциалка хотела оборвать свою исповедь — мне она справедливо не доверяла. Однако несколько месяцев сидения взаперти сделали свое дело. Бдительность притупилась, и несостоявшаяся юристка продолжала хвастаться: