Кроме того, Венди приглашала Уильяма посетить вместе с ней буддистский центр, попробовать какие-нибудь из медитационных практик, послушать пару-тройку лекций. Но к этому увлечению Венди Уильям относился совсем уж снисходительно. Так мог бы заботливый, но ироничный отец относиться, скажем, к увлечению своей дочери коллекционированием рогаток, сбором автографов у звезд или даже вынашиванием идеи стать президентом Великобритании.
Особенно если учесть, что в Великобритании нет президента.
4
— Что ты так долго копаешься?
— Погоди немного...
— Почему?
— Я выбираю нормальные фотографии.
— Нормальные — на чей взгляд?
— На мой, разумеется.
— Как ты долго их выбираешь.
— Почему тебя это беспокоит?
— Меня ничего не беспокоит. Я уже выслал тебе с пяток своих фотографий на электронную почту.
— Хорошо. Я только посмотрю еще кое-что из фотоархива и сразу вышлю тебе свои фото.
— Я уверен, что мне очень понравятся твои фотографии.
— Да почему ты так в этом уверен?
— Мне нравится твоя энергетика. Ты такая живая... Теплая. И голос у тебя нежный.
— Ты не слышал, каким голосом я разговариваю с утра.
— Почему не слышал?
— Потому что никогда не будил меня спозаранку.
— А что с твоим голосом рано утром?
— Он может быть хриплым. Таким, словно я простудилась. Низким и грубым.
— Никогда не поверю. Но, может быть, как-нибудь мне представится случай проверить это лично?
— Все может быть...
— Не тяни, высылай что есть.
— Ну ладно, уговорил. Я отправила четыре фотографии. Одна — с друзьями в клубе. Потом портрет, где я снята до пояса. Фотография в офисе, на рабочем месте, сделанная в первый же день работы в этой компании. И... И еще одна.
— Почему так мало?!
— Посмотри пока, а я поищу еще какие-нибудь снимки поудачней...
— О... Ты красавица...
— Это вопрос?
— Нет-нет. Это утвердительная интонация. В клубе с коктейлем, из которого торчат соломинки, ты словно настоящий чертенок.
— Да. Помнится, я тогда выпила немало мохито. Не могу сказать, что мне очень уж понравилось. Зато какая легкость была в голове!..
— Ты так любишь пить?..
— Не особенно. Предпочитаю свежевыжатый сок, минеральную воду. Но, знаешь, иногда, когда хочется немного расслабиться, могу взять и чего-нибудь покрепче.
— Ясно.
— Еще могу выпить пива...
— Тебе понравились бы наши местные вина.
— Не знаю. Наверное.
— На рабочем месте ты слишком строгая. Даже суровая.
— Разве? Я никогда об этом не думала. Впрочем, тогда я очень хотела произвести впечатление серьезного и ценного сотрудника.
— Наверняка тебе это удалось.
— Боюсь, что нет. Сидела за монитором, пряталась за него и смотрела на всех огромными напуганными глазами.
— Да, глаза большие. Красивые. Смотрю на твой портрет... Ой, что это? У тебя проколот нос?
— Ага. Маленькая вставная сережка. Как бриллиантик.
— Ничего себе! Это настоящий бриллиант?
— Шутишь? Откуда у меня деньги на бриллианты? Это фианит. Или просто страз, не помню точно.
— А хочешь, я подарю тебе бриллиант для твоей сережки? Или сапфир? А может, ты больше любишь рубины?
— Опять шутишь. С какой стати ты будешь дарить мне бриллиант? Мы с тобой даже незнакомы.
— Знакомы. Я тебя видел и слышал. Венди, мне уже кажется, что я знаю тебя целую вечность. Или по крайней мере очень долго. Ты все-таки подумай насчет бриллианта.
— А мне-то что над ним думать?
— Неважно. Посмотрела мои фотографии?
— Ой, совсем забыла. Сейчас открою почту.
— А это что? Свадебное платье! Венди, ты замужем?
— Я была замужем несколько лет. Но сейчас мы с мужем расстались, давно уже не живем вместе.
— А что случилось?
— Мы просто слишком разные. Нет, он хороший и заботился обо мне, как никто другой. Но...
— Мне очень жаль.
— Да ладно, тут не о чем жалеть. Уже прошло время. К тому же конец — это всегда начало чего-то нового.
— Наверное. У тебя тут потрясающие косички! И взгляд очень задорный.
— Да. В тот день у меня было прекрасное настроение.
— А сейчас у тебя какое настроение?
— Неплохое. Только немного устала после работы.
— Ты так много работаешь?
— Приходится.
— Неужели некому о тебе позаботиться? У такой милой девушки, как ты, обязательно должен быть кто-то, кто о тебе заботится.
— Это верно, но... Иногда забота оборачивается и чрезмерной опекой. Ты уже не можешь быть свободной, но беда даже не в этом. В определенных условиях ты уже не можешь оставаться самой собой.
— Я бы не стал пытаться ограничивать тебя, Венди.
— Да, возможно.
— Ты что, не веришь мне?
— Нет, почему же... Просто... откуда тебе знать, пока не попробуешь?
— Знаешь, я тоже в жизни совершил немало ошибок. Нельзя ограничивать человека, иначе получается, что тебе нужен вовсе не он.
— А кто?
— Кто-то другой.
— Кто же этот другой?
— В каждом случае этот другой будет разным. Но я не стал бы пытаться удержать тебя от твоих увлечений.
— А что стал бы? Усадил бы дома, попытался бы занять приготовлением еды и уборкой комнат?
— Нет, зачем же. Разве женщина нужна для уборки и стирки рубашек?
— А для чего нужна женщина?
— Чтобы ее холить, лелеять и нежить. Чтобы любить ее. Чтобы с ней разговаривать. Иногда советоваться. Заботиться о ней и оберегать.
— Кто же будет заниматься домашним хозяйством?
— Есть разные варианты. Можно вести его совместно.
— Неужели?
— Конечно. Договориться обо всем так, чтобы никому не было обидно.
— А какие еще есть варианты? Не вести его совсем?
— Нанять домработницу. У моей женщины свободное время может быть занято другими, гораздо более интересными занятиями.
— А как же домработница?
— В смысле?
— Но ведь она же женщина. И она будет призвана вести домашнее хозяйство.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что, выходит, какие-то из женщин все равно нужны для уборки, стирки и готовки.
— А, ты так шутишь. Не догадался сразу. Но ведь они получают за это деньги, это их работа. Некоторые больше ни на что не способны. Некоторым нравится реализовываться именно в поддержании чистоты и порядка. Что же касается готовки, то я очень люблю готовить.
— Ты умеешь готовить?
— Да. Люблю и умею. Разве я не говорил тебе?
— Кажется, нет.
— Значит, просто не приходилось к слову. Я могу приготовить еду не хуже, чем в ресторане. Пальчики оближешь. И сервировать ее тоже могу красиво.
— Ты умеешь готовить что-то конкретное?
— А что ты хочешь? Пасту, овощное рагу, баклажаны под соусом, блюда из грибов, рыбы, лазанью, фаршированный перец.
— А пироги?
— Ну, в пирогах я не силен. Зато пеку очень вкусные маленькие заварные пирожные.
— Мигель, прекрати!
— Но почему?
— Вместо того чтобы идти на кухню доставать из микроволновки ужин и есть его, а потом приниматься за разработку дизайна нового сайта, я сижу и общаюсь с тобой.
— Чем же плохо?
— Тем, что у меня уже слюнки потекли. Сейчас придется вытирать их с клавиатуры.
— Опять шутишь? Так, шутница, ты посмотрела мои фотографии?
— Да, уже посмотрела.
— А почему молчишь?
— Я не молчу.
— Что скажешь?
— Скажу, что все хорошо.
— Я какую-нибудь из твоих фотографий распечатаю и поставлю в рамку.
— Тогда мне придется поискать еще!
— Это почему?
— Не хотелось бы, чтобы в рамке оказалось что-то из уже присланного тебе. Мне все эти фотографии не очень нравятся.
— Тогда поторопись, я не стану долго ждать.
— Договорились. А теперь мне пора идти работать. Я отключаюсь. Хорошего тебе вечера! И спокойной ночи.