Нам с ней стало ужасно весело. Мы идём и ржём как кони даже над бородатыми габровскими анекдотами. Заодно то и дело толкаясь и пихаясь. Незаметно толкания переходят в объятия и даже лёгкие поцелуи. Так сплетничая, обжимаясь и весело хохоча, мы добираемся до лагеря.
Солнце только-только приблизилось к горизонту. Народ в лагере кучкуется где-то в местных кафе и танцплощадках, а наша палатка просто сотрясается в характерном ритме.
– Борь, а ты по ходу прав, Лена и Димка времени зря не теряют. Гляди, как палатка шатается. До чего же смешно! – Цветка пьяно хихикает, – а в палатке кто-то стонет. Давай присоединимся, чего это они нас не дожидаясь праздновать начали?
– Хочешь увидеть как они празднуют? Тогда первая лезь в палатку. – Я легонько подталкиваю девушку в сторону входа.
Дальше события развиваются строго по нашему с Ленкой плану. Я скидываю одежду и забираюсь в палатку в след за Цветкой. В темноте ощущается только барахтанье тел. Постепенно они начинают двигаться в унисон. Главное для меня – в темноте не перепутать девочек с мальчиком. Зато остальным это так понравилось, что они готовы любить друг дружку до утра.
– Лен, принеси, пожалуйста, винца, там, в предбаннике мы оставили. Сейчас оно пойдёт в самый раз.
– Мог бы и сам, – ворчит подружка, но всё же сползает с меня. – Ничего себе, бутылочка! Да, тут литра два ещё осталось! – Она припадает губами прямо к горлышку. – Уффф! Похолоднее бы… Предлагаю, сейчас выпить по стаканчику и на танцы. Слышите, музыка играет, кажется «Хоп, хей, хоп»[179]. Я объявление видела, что танцуване днес с девяти. Сколько сейчас? Уже одиннадцать? Мы тут о времени совсем забыли. Как же хорошо! – она сладко потягивается.
– Точно! Я тоже хочу на танцы! – кричит Цветка. В ней вдруг обнаружилось море энергии. – Димко, Борька! Поднимайтесь, одевайтесь! Пойдёмте быстрее. Девочки хотят танцевать!
– Нет, девочки и мальчики, так дело не пойдёт. – Я стараюсь не терять бдительность, – Предлагаю сначала в море, а уже потом на танцы.
– Какой ты всё-таки скучный, – ворчит Леночка, натягивая трусики от купальника. – Хотя ты прав, но… ладно бежим быстрее, а потом на танцы.
Фредди Меркюри выдаёт бессмертный речитатив под прихлопывание и притопывание молодёжи. Большинство парней и девчонок заворожены жёстким ритмом и хором подпевают слова песни, хотя знают их с пятого на десятое. Песенка не очень новая, но любима во всём мире. И под неё так клёво прихлопывать и притопывать.
Квинов сменяют Иглсы со сладкой до приторности «Hotel California». Семиминутный медляк заставляет всех разбиться по парам и кружась на тесном поле дансинга.
Наши девочки совсем потеряли всякий стыд и откровенно кокетничают со всеми парнями подряд. Я отлавливаю за талию Леночку:
– Лен, ты чего это попкой так активно крутишь? Нам же сейчас отбиваться придётся от толпы возбуждённых юнцов.
– А вот не надо было нас так жа-а-арить, да ещё и вином спа-а-аивать, – чуть заплетающимся языком заявляет подружка. – Может ты меня так завёл, что ещё хочется. Ты ж уже всё, выдох… Внезапно речь её обрывается, и она засыпает прямо у меня на груди.
Проснулись мы от солнца, так нагревшего наше синтетическое жилище, что дышать невозможно. При всей нарядности, наша палатка, по вентиляции проигрывала перкалевой[180] «памирке». Я лежу со стороны внутреннего полога. Выпитое вчера вино оказало своё подлое действие. Голова трещит. Скорее выползти из палатки и бежать в море. Стоит мне откинуть полог, как я сталкиваюсь с Цветкой. Девушка ойкает от неожиданности и старается прикрыть рукой грудь. Похоже, она забыла о вечерних приключениях.
– Доброе утро! – Приветствую я её, – как тебе после вчерашнего?
– Добро, добро, – смущённо отвечает мне Цветка и скрывается на своей половине. – Голова болит! Я вчера вина многовато выпила.
Через секунду она уже в майке и шортиках, с любопытством интересуется, – а что вчера? Я только помню как мы с тобой в город ходили, там вина купили и напились как лорды. Хохотали как глупацы, то есть как дураки…