– Как там у Николая Рериха: «Нам всем не хватает дисциплины духа и чувства меры». Я буду надеяться, что у вас всё сложится в этот раз хорошо. А вам мой совет – тормозите!
– Борис, ты очень необычный человек, давай я дам тебе мой персональный телефон, чтобы ты мог сразу сообщать содержание твоих снов. Если меня не будет, говори на автоответчик. Я тебя найду. Только говори, как-нибудь иносказательно, наши телефоны прослушиваются. – С этими словами она скрывается в глубине виллы, но вскоре возвращается с визиткой. – Смотри не потеряй! А мне пора возвращаться в Софию.
В общем, на этом моя «встреча в верхах» завершилась. После кофе с мелбой[184] Живков показал мне новую резиденцию. Я, чтобы поддержать расположение «царя Тодора», нахваливаю его вкус и щедрость.
Мирно беседуя об интерьерах, архитектуре, строительстве, мы обходим всё здание. Наконец на третьем этаже товарищ Живков открывает передо мной дверь комнаты, оборудованной по типу гостиничного номера. Двуспальная кровать, телевизор, мини-бар, что ещё нужно чтобы провести ночь?
– Борис, можете смотреть телевизор, гулять по окрестностям, купаться в море, читать книги в библиотеке, там есть свежая пресса. Из Москвы нам доставляют «Правду» и «Известия». Только за пределы виллы я тебя прошу не выходить.
Остаток дня прошел в праздности. Вечером Живков поехал проводить дочь в Софию, поэтому ужинал я в компании охранников и персонала резиденции. При чужом человеке парни и девушки вели себя крайне сдержанно. Рассказывая друг другу о том, как им повезло работать рядом с таким великим человеком.
Чем-то это мне напомнило пока не снятый фильм «Кин-дза-дза». В конце концов, мне наскучило это проявление верноподданнических чувств, и я ушёл к морю. Море было прекрасно. Наверное, оно помогло мне поймать очередную идею, что можно будет сообщить товарищу генеральному секретарю завтра. На этот раз никакой политики, только история с археологией. Я пока не представляю, как это может отразиться на будущем, но как-то отразится, поскольку история – прежде всего политика, и только потом всё остальное.
Утром, после морских процедур, которые улучшают и без того прекрасное настроение, я пью утренний кофе с товарищем Живковым.
– Товарищ Живков, я не знаю, что повлияло, может здесь у вас место какое-то особенное, или «солнце, воздух и вода», но сегодня мне снился раз такой сон, специфический.
В газете «Комсомольская правда» за 15 апреля 2003 года будет напечатана статься об открытии для туристов комплекса Беглик Таш и о его чудесных акустических свойствах. Духовые инструменты как-то там резонируют с древними мегалитами, в результате имеет место оздоравливающий эффект.
– Чакай[185]! Стой! Подожди. Всё-таки русский для меня не родной, – Живков делает рукой останавливающий жест. – Начни сначала и медленно.
– Где-то здесь недалеко от «Перлы» есть мегалитический комплекс, очень древний. – Я стараюсь говорить размеренно. – Его открыл какой-то чех по фамилии Иличек в прошлом веке, но исследований там не проводилось. Археологи получат туда доступ только, когда будет снят режим с заповедника и виллы.
– Борис, а давай сегодня сходим сами и посмотрим этот комплекс. Ты же не торопишься, я надеюсь.
– Как мы его найдём? В газете ни координат, ни карты не было. Найти можно только тем, кто знает, где он находится, или с вертолёта. Только отдельные камни выходят на поверхность и сверху его трудно отличить от естественных скальных выходов.
– Жалко! – Живков с досадой хлопает ладонью по колену. – Но ничего, мы направим наших учёных на правильный путь.
Вдруг лицо главы Болгарии становится серьёзным. – История это, конечно, важно и интересно, но я сейчас вспомнил, что Ванга рассказывала про нашу семью и, кажется, про Чаушеску? Это гораздо актуальнее. Рассказывай. Я готов. Ты на самом деле владеешь странным даром.
– К сожалению, не могу вас порадовать. В 1989 году по странам Восточного блока прокатится волна переворотов, или как их назовут в западой прессе «бархатных» революций. Бархатных, по причине мирного ухода от власти коммунистов. За всем этим «бархатом» будет стоять КГБ, лично Андропов и его последователи. Ваши местные либералы вас арестуют и обвинят в растрате государственных средств. Будут настаивать на расстреле. Ограничатся пятью годами тюрьмы. В тюрьме придётся посидеть и Хонеккеру. Чаушеску расстреляют мятежные офицеры, причем, вместе с женой. Поляки, чехи и венгры более или менее спокойно, без перетряхивания грязного белья уволят своих вождей. Югославия развалится на отдельные воюющие между собой мелкие страны. Социалистическими останутся Китай, КНДР, Вьетнам и Куба. Вот только коммунистическим там будет только риторика. Как-то так.