– Какие ужасы ты рассказываешь! – Пожилой мужчина медленно стягивает с носа тяжёлые роговые очки и начинает тщательно протирать их. Делает это минут пять. – С Югославами всё понятно. Три враждебных религии в одной стране – бочка с порохом. А в Албании как будут идти дела?
– После смерти товарища Ходжи там на несколько лет наступит период смуты. Потом всё более или менее утрясётся и будет ещё одно карликовое государство, зарабатывающее на туризме. Очень бедное, без собственной промышленности, без сырья, без каких-то ещё источников доходов. Больше ничего не попадалось, но если что-то будет, то я могу через Людмилу вам передавать.
– Это хорошо! Значит, она оставила вам телефон? Она очень умная девушка, знает, что мои номера на постоянном контроле. Кстати, какова судьба её и её детей.
– Я рассказал ей то, что видел во сне ещё дома. Боюсь, что Людмила не прислушается к прогнозам. Чувство долга возобладает над самосохранением, и она не убережётся. Я думаю, хорошо бы, если бы вы её прикрыли в 1981 году.
– А что случится, если этого не делать?
– Официально – смерть от инсульта 21 июля 1981 года. Неофициально – происки спецслужб, которые начали её травить малыми дозами, что привело к состоянию похожему на инсульт.
– Какой смысл её убивать? Девочка же вне политики. Самосовершенствование, раннее развитие детей, культура в массы, всё такое…
– Это с точки зрения отца. А с точки зрения старых идиотов из советского политбюро всё это заигрывание с чуждой идеологией, потакание сектантству и всяким идеалистическим течениям, что, по их мнению, может привести в лагерь империалистов.
– О, боже мой! Какая чушь! – вдруг вырывается возглас у главы БКП. – Хотя риторику трудно не узнать. Так ведь и формулировали в далёкие тридцатые годы. Что же ты ей присоветовал?
– Найти похожую женщину-двойника. Организовать экспедицию по стопам Рерихов в Гималаях. Раструбить, что Людмила Живкова едет искать, ну например, Шамбалу. Торжественно при массовом стечении публики проводить экспедицию. Сама же Людмила в это время может пожить инкогнито в каком-нибудь другом месте. В 1982 году в СССР начнутся перестановки, и никому не будет до неё никакого дела, как и до Болгарии вообще.
– Спасибо за заботу о дочке, но давай на этом остановимся. Сейчас я вызову машину и тебя капитан отвезёт туда откуда забрал.
ГЛАВА 14. ВЕСЕЛО И ШУМНО
16 августа. Курорт Обзор. Борис, Лена, Цветка и Димитр.
– О-о-о-о! Борька вернулся! – меня оглушил визг обрадованных девчонок, когда я появился во дворике маленького домика на улице Ивана Вазова. Именно так написано в записке, которую мне отдали в администрации кемпинга. На всё той же голубой «Лянче», раскалённой как мартеновская печь, я доехал до утопающего в густых зарослях винограда, невысокого белого домика под красной черепичной крышей.
Девочки, заметив моё появление, издали боевой визг и кинулись на встречу. Ленка прыгнула мне на шею, обдав ароматом горячего девичьего тела. Миг и её сладкие от арбуза губы сливаются с моими.
– Вы тут на арбузы налегаете? Мне, надеюсь, оставили? А то у этих глав государств только кофе вёдрами пьют.
– Там в саду такая шикарная беседка, тенистая, с цветочками, мы там сидим, жару пережидаем. Про тебя разговариваем. – Ленка чуть отстраняется и заглядывает мне в глаза со значением.
– Интересно, о чём это вы обо мне сплетничаете?
– Ты же понимаешь, что после позапрошлого вечера у нас уже нет секретов. Мы поэтому и в домик решили перебраться. В палатке всё-таки любовью заниматься и тесно, и жёстко. А тут мы сняли целую комнату метров пятнадцать. С большим диваном, паласом на полу, даже ставни на окнах имеются. Знаешь, как мы вчерашний вечер провели? Ни за что не угадаешь. Мы вдвоём с Цветкой против Димки объединились и оттарабанили его по самое не хочу. Сейчас обсуждали как с тобой таким же образом поступить.
– Ну, вы, блин, даёте! – я даже удивился такой скорости развития событий. – Эротические утехи, это прекрасно, но спать тоже надо. Я б сейчас в море бы окунулся, а потом придавил пару часиков. Но с двумя потаскушками сразу я ещё не пробовал.
– Не ворчи, как старый дед, дома выспишься, а здесь будем развлекаться. Пошли уже арбуз лопать! Димка – мастер выбирать. Он вчера такого сладкого полосатика притащил, у нас в Сибири таких не бывает.
– А ещё чего он мастер? – хитро улыбаюсь я, продвигаясь за ней в глубину сада. Леночкино платьице в синюю полоску резко выделяется на фоне садовой зелени. Воздух пропитан тяжёлой и влажной духотой. – Как он в смысле любови?