– Конечно! Болгарские учёные во всём копируют советских коллег, тоже по плану работают. Поэтому пока они план экспериментов сочинят, пока его утвердят, согласуют, пока документы оформят. Потом нам с тобой снова вызов придёт. Я думаю, что не раньше середины октября. А пока у нас ещё целых четыре дня отдыха впереди. Потом подхватим нашего полковника и домой. Как считаешь, успеем мы все дела за месяц переделать?
– Если свадьбу затевать, то вряд ли. Ведь столько дел: тебе костюм, мне платье невестино надо пошить. Какое-то приличное кафе найти. Денег где-то занять. Свадьба удовольствие не дешёвое! Просто в ЗАГСе зарегистрироваться я не хочу, я хочу прынцессой хотя бы три дня побыть. У тебя деньги ещё остались или ты все на это путешествие угрохал?
К этому моменту моё терпение окончательно иссякло.
– Лен, давай мы с тобой об этом подумаем дома. А пока будем веселиться, – я плотно прижимаю ладонью её маленькую грудь, чувствуя, как под тонкой тканью сарафанчика сразу оживает упругая «вишенка».
– Потерпи чуть-чуть, а потом мы тебе такой сюрприз преподнесем… Гарантирую, что закачаешься. Пока пошли к ребятам. Сейчас Цветка Димку сплавит и тогда… короче, сам увидишь.
– О как! Было б здорово! – У меня в голове пронеслись в режиме нон-стоп картинки секса втроём, – я уже в нетерпении.
Всё у девочек получилось прекрасно. Около шести Димка с Цветкой ушли на пляж, как всегда играть в волейбол. Цветка через час вернулась одна. Подошла ко мне и без предисловий запечатлела крепкий и долгий поцелуй на моих губах.
– Мы вчера вечером такой спектакль для Димки сыграли! – Промурлыкала она мне в ухо, и провела по нему язычком. – Он рычал как раненый тигр!
– Даже сильнее, чем той ночью в палатке?
– Ты не поверишь! – Усмехнулось девчонка. – В сто раз сильнее. Поэтому мы с Леночкой подумали, что будет несправедливо, оставить тебя без сладкого. – С этими словами она мягко и плавно провела рукой по моей груди вниз.
– Эй! Вы чего там? – тут же раздался сверху голос Ленки. – Без меня не начинайте. Поднимайтесь быстрее наверх. Всё готово!
Наша сиеста закипела, растянувшись часа на два. Трещал несчастный диванчик, мелькали тени в лучах полуденного солнца, пробивавшихся сквозь жалюзи ставней. Девочки, похоже, натренировались на Димитре, и теперь показывали чудеса акробатики. Такой темп привёл меня в состояние близкое к истощению. Однако это касалось только меня. Девочки, полежав чуть-чуть со мной в обнимку, были готовы к новым подвигам.
– Нет! – Наотрез отказался я. – Сейчас идём на море. Иначе я просто потеряю последние силы, и человечество утратит редкий экземпляр для научных исследований. Где наш красавец-мужчина? Цветка, я имею в виду твоего жениха, между прочим.
– Говорил, что на том же пляже будет, где мы вчера мячик гоняли. – Грациозно прогнувшись, поднявшись на носочки и протянув тонкие длинные руки вверх – промурлыкала Цветана. При этом её груди восхитительно колыхнулись.
Так и летели оставшиеся деньки наших черноморских каникул. Мы купались с утра и до одиннадцати, потом бродили по окрестностям, на обед жарили мясо во дворике на углях, пили вино и занимались постижением таинств искусства любви.
Кроме любви, морских купаний, танцев и волейбола мы не забываем и культурную программу. Музеи, экскурсии, дегустации – впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. Перед отъездом к нам присоединился наш полковник. Он решил, что будет правильно, если он проведёт пару дней на Чёрном море.
– Борь, а давай мы этого симпатичного старичка тоже соблазним, – хитро проворковала моя Леночка, вон он какой бодрый и крепкий.
– Не вздумайте! Он же потом всё моему папане доложит, это бы и ничего, но папа тут же всё матери выболтает. А вот там уже будет море крови и гора костей, причем, не только моих, но и твоих. С чем, с чем, а со свекровью тебе точно не повезло. – Я разражаюсь возмущённой тирадой. – Поэтому, чтобы всё было тихо, мирно, благопристойно.
ГЛАВА 15. КОВАРНЫЙ ВРАГ НЕ ДРЕМЛЕТ
Нью-Йорк– София. АНБ. Натан Фарб. 27 августа.
К концу лета Натан Фарб совсем забыл неприятный разговор накануне рождества. Он сначала тщательно готовил выставку в Нью-Йорке, потом с головой ушёл в организацию «гастролей» по Восточному побережью. Выставка везде встречала не то чтобы бурный восторг, но одобрение. Произошёл редкий феномен. Совпали мнения двух противоположных лагерей. Хорошо о фотографиях отзывались как рядовые посетители, так и маститые искусствоведы. Первые видели на снимках не каких-то чудищ из непонятной страны, а скорее свих деревенских родственников. С точки зрения официальных критиков, Фарбу удалось показать, как уродует человеческую личность тоталитаризм.