– Ох, подставишь ты меня… Если только по косячку и не больше, и в садике, там запах будет не так заметен. Пыхнем на пару.
Через час Борис погрузился в сон. На работе ему специально давали снотворное, для искусственного регулирования сновидческих процессов. Начинающий онейронавт в очередной раз погрузился в пучины бессознательного. На самом деле, он просто либо пересказывал свои реальные сновидения, либо выдавал что-то из того, что вспоминал из прошлой жизни. Слава богу, проверить его было невозможно.
ГЛАВА 27. НА НЕВЕДОМЫХ ДОРОЖКАХ
25 августа. София. Бульвар Скобелева. Лена Адонина и Линн Нейджл.
К вечеру зной, охвативший болгарскую столицу в конце августа, сменился приятной прохладой. Со стороны Витоши повеяло тёплым ветерком, сдувающим раскалённый жар асфальтового ада и автомобильных миазмов.
Лена решила пройтись, чтобы немного отдышаться после дня в душной приёмной директора института. Ей уже до чёртиков надоела и эта жара, и Болгария, и работа, которая казалась ей ужасно скучной. Хотелось быстрее вернуться домой. Так много надо рассказать и подружкам, и особенно, маме. Они, конечно, перезваниваются раз в неделю, но телефон не может заменить живого общения.
Особенно ей было грустно в те дни, когда Борька уходил в «ночное», как сегодня. Очень одиноко в их маленькой квартире и очень хотелось домой. В городе на людях всё-таки легче. Лена медленно шла по бульвару Витоши, время от времени покупая себе порцию мороженого, благо, что его здесь навалом. Только местное мороженое так себе, напоминало самоё дешёвое, которое дома называлось «Фруктовое». Единственное его достоинство – освежающий кисло-сладкий холодок.
Девушка зашла в небольшой скверик на бульваре Скобелева и присела в тени старой липы. Здесь журчал фонтанчик, и лёгкая водяная пыль приятно освежала воздух.
– Лена, позвольте присесть рядом? – Леночка даже вздрогнула от неожиданности. Она подняла голову и увидела перед собой лысоватого мужчину в расклешённых белых брюках и больших чёрных очках. – Меня зовут Линн Нейджл, я ассистент мистера Лабержа. Мы работаем с ним и вашим мужем. Так вот, Борис просил вам кое-что передать.
– Да, садитесь, пожалуйста, – утомлённая жарой, и не ожидавшая никакой опасности, девушка подобрала подол цветастого платьица. – Что там хочет передать мой благоверный?
– У него сегодня ответственное погружение, – лысый несколько минут рассказывает о важности онейронавтики для мировой науки. Потом, как будто опомнившись, возвращается к текущему моменту. – О вас он тоже подумал и решил сделать маленький сюрприз! Для этого вам надо сесть к нам в машину и проехать в одно местечко. Какое именно, я сказать не могу, в этом и есть сюрприз, но Борис сказал, что вам оно понравится. Поэтому прошу вас в лимузин! – Мужчина галантно подал девушке руку. Когда они поднялись со скамейки, он неожиданно крепко ухватив под локоть, повёл к чёрному автомобилю.
Леночке подобное обращение не понравилось, и она попыталась высвободить руку, но не тут-то было! Линн держал её мёртвой хваткой.
– Не вздумай кричать, красавица, – мужчина вдруг резко сменил тон. – Лезь в машину и не дёргайся, а то будет хуже и тебе, и твоему медиуму.
От неожиданности девушка послушно забралась на заднее сиденье. Нейджл уселся рядом.
– Руки вперёд! – грубо скомандовал он, после чего защёлкнул на тонких девичьих запястьях наручники.
– Чего вы от меня хотите? Денег у меня нет, никаких секретов я не знаю, отпустите меня, пожалуйста, – перепуганная девочка вдруг заплакала от унижения и боли.
– Нам не нужны деньги, дура! – Голос Нейджила вдруг сорвался на крик, и он с размаху ударил девушку по лицу, – и прекрати скулить, сучка! Не выношу женских слёз. Сиди тихо, ничего не говори, ни о чём не спрашивай. Я всё тебе расскажу, когда приедем на место. Будет тебе сюрприз, никуда не денется, – он противно осклабился.
Следующий день. София. Борис.
Утром, уставший после «трудовой» ночи, я вернулся домой. Крайне удивило, что дома Леночки не оказалось. Первая мысль, что Лозанов попросил её прийти пораньше, но додумать мысль я не успел. Вдруг резко зазвонил телефон.
– Это есть Бо́рис Рого́фф? – голос с американским акцентом был не знаком, но из-за агрессивного тона сразу вызывал неприязнь.
– Я вас слушаю.
– Твоя жена у нас! Если хочешь увидеть её живая, делай, как я скажу, тогда она будет целая.