Франчини наоборот обрадовался. Он посчитал, что как раз для большей выразительности идея сопротивления силам природы хорошо подходит. Он пока не знал, как именно выразит эту идею в материале, но предвкушал интересное решение.
Середина октября в Сибири оказалась не такой уж холодной, хотя по утрам изморозь покрывала всё вокруг и температура опускалась местами до -10 Цельсия. Зато «в багрец и золото одетые леса» вернее городские парки доставляли истинное наслаждение для глаз.
Последним пунктом была солнечная и яркая Алма-Ата. Столица Казахсстана оказалась украшена заметными зданиями, вполне мирового уровня архитектуры. Гостиница «Казахстан» в золотой короне вполне могла принадлежать руке Оскара Нимейера, а стадион «Медео» — брутальному японцу Кензо Танге.
Результатом десятидневного путешествия, кроме постоянного похмелья, стала большая тетрадь, исчерканная вдоль и поперёк цветными фломастерами. На основании его почеркушек уже к Рождеству Франчини удалось набросать первые идеи, которые он и отправил с подвернувшейся оказией в Софию.
Ответ его просто поразил. Такого с ним не случалось ни разу за долгие годы архитектурной практики. 30 декабря в его офис на Пьяцца ди Марини принесли телеграмму: — «TUTTO BENE ESC SEI UN VERO MAESTRO VIR CI FIDIAMO DI TE VIR QUINDI FAI COME MEGLIO CREDI PUNTO»[165] Оставалось только подписать развёрнутый договор на выполнение архитектурных и инженерных решений. Это могло говорить как о крайней степени доверия к маэстро со стороны болгарского руководства, так и о полном равнодушии. Почему-то ему хотелось верить в первое. Тем более что аванс на счету его фирмы появился ещё до Нового года.
Звонок телефона вернул Джанфранко к серой декабрьской действительности.
— Бон джорно, дружище! — послышался в трубке знакомый голос Ренцо Пиано. — Как движется болгарско-русский проект? Помощники не требуются?
— Всё в порядке, милый Ренцо! Спасибо тебе огромное за такую интересную работу. Когда бы я ещё увидел Россию? — Он по привычке всплеснул руками, чуть не выронив трубку. — Да, работы предстоит много. Помощники мне не помешают, вот только с деньгами… Ты же не согласишься работать за гонорар, который ниже твоего достоинства? И правильно сделаешь!
— Ты подумал, что я сам собираюсь с тобой работать? — на другом конце провода слышен хриплый смешок. — Нет, дорогой Джанфранко, я тебе говорил, у меня работы на весь следующий год под завязку. Я тебе хотел посоветовать нашего земляка Грасси. Знаком с ним?
— Видел пару раз на выставках, а так нет. А что, у него с работой плохо?
— Что-то у него в семье случилось, деньги нужны, а он последние годы работал в подрядной фирме, что на муниципальных заказах сидит, сам понимаешь, работая на дядю, много не заработаешь.
— Так он будет работать на меня, то есть на другого дядю, в чём разница?
— Всё-таки ты архитектор, а не строитель… Кроме того, ты только что был в его шкуре, и понимаешь какого это.
— Пусть позвонит, договоримся, тем более что мне и в самом деле нужны архитекторы. Всё-таки пять разных объектов, в совершенно разных условиях… Три проектных конторы из разных стран. Ужас! Ты мне лучше посоветуй инженеров, которые могут справиться с таким заказом.
По условиям договора первым должен был быть выдан Новосибирский центр, поэтому после напряжённой работы, в апреле месяце были готовы пять экземпляров документации и большой ящик с макетом. Макет делали знакомые рекламщики, поэтому он получился ярким, блестящим и вообще фееричным.
— Такой точно понравится Живкову, — говорил Франчини сэру Роджерсу, когда отсылал ему фотографии макета. — Всем руководителям далёким от архитектуры и дизайна нравятся аляповатые решения.
— Где ты нашёл аляповатость? Всё очень хорошо попадает под признаки стиля высоких технологий. Если понравиться заказчику, то и прекрасно. Когда строить начинаете? Надеюсь, уже летом?
— По плану муниципалитета, сразу после майских праздников начинают копать котлован, чтобы пустить отопление к началу зимы, то есть к середине октября. Если финансирование болгарской стороной будет идти так, как обещано, то к следующему лету вполне возможно окончание отделочных работ. Но это если всё будет идти по плану, а в этом есть огромные сомнения.
Франчини сделал глоток кофе.
— Если бы ты знал, Ренцо, сколько в российской провинции незавершённых объектов! Такие деньги в землю закопаны. Какой-то прямо парадокс неразрешимый. Они мне все уши прожужжали о преимуществах планового хозяйства, но ответить вразумительно, почему у них столько омертвлённого капитала в виде незаконченных зданий, не смогли.