Стреляя в воздух, и громко матерясь, охрана расчищала дорогу к лимузинам. Надо было срочно помогать раненым, надо было везти тело Брежнева в морг для положенных по правилам действий. Через пять минут, оглашая окрестности воем сирен, машины унеслись с территории завода. Только тогда вокруг места происшествия засуетились местные спасатели, стали оттаскивать людей, оказывать им помощь. Многие получили переломы, ушибы и сотрясения мозга.
В тот же день пришло распоряжение о задержании всех сотрудников охраны завода, как и всё руководство от начальников цехов и выше. Всем было приказано под страхом ареста, не покидать территории завода ни под каким предлогом. Республиканское МВД было отстранено от расследования чрезвычайного происшествия. Последний факт до смерти напугал Эрдашева и его заместителя Давыдова. У последнего в тот же вечер случился нервный срыв, и он застрелился прямо у себя в кабинете. Используя этот факт, на него узбекское МВД решило повесить ответственность за теракт.
Ночью в Ташкент прибыла объединённая следственная группа КГБ и союзной прокуратуры. Начались долгие и тщательные допросы. Под подозрение сразу попали первый заместитель Генерального директора объединения Салих Мадаминов, замначальника военизированной охраны Мирза Саттаров и начальник цеха сборки Ил-76 Вадим Кучеров.
По агентурным данным Мадаминов был двоюродным братом Абдуллы Утаева, одного из лидеров исламского подпольного центра, Саттаров был женат на сестре Абылова, прославившегося, в качестве главного коррупционера республики, а Кучеров задолжал серьёзную сумму денег генералу Давыдову, подозреваемому в крупных коррупционных махинациях вместе с Эрдашевым.
На следующий день многие советские люди обратили внимание на то, что с экранов и из эфира исчезли все развлекательные программы. Зато полилась классическая музыка. Как и после смерти Суслова по всем трём программам транслировали «Лебединое озеро». Стало ясно, что в Москве что-то произошло. Но что? Люди терялись в догадках. Зато не дремали вражеские голоса. Би-би-си, «Немецкая волна», «Радио Ватикана» тем же вечером передали, что советский лидер Леонид Брежнев погиб во время митинга в Ташкенте. Вину возложили на исламистское подполье.
Только ещё через сутки все газеты страны вышли с официальным некрологом, а ещё через три дня состоялись торжественные похороны. По месту у гроба, погибшего Брежнева, знатоки делали выводы о перестановках в Кремле. Все заметили, что неизвестый широким народным массам Черненко идёт в первом ряду. Так и оказалось — новым Генеральным секретарём ЦК КПСС стал Константин Устинович Черненко — «верный ленинец и выдающийся деятель мирового коммунистического движения, сын трудового народа…» и так далее, и тому подобное.
Первым распоряжением Черненко на новом посту стал приказ найти и наказать виновных в трагическом происшествии на Ташкентском авиазаводе. Федорчук со всей ответственностью отнёсся к раскрытию этого беспрецедентного преступления.
На первом после смерти Брежнева внеочередном заседании Политбюро был приглашён Шараф Рашидов. Первый секретарь КП Узбекистана бодро начал докладывать: — …арестованные по делу уже дают показания, появились ниточки…, за которые мы вытянем всю сеть… что к осени в Узбекистане будет покончено с ваххабитами и салафитами…
Начал он бодро, но постепенно наблюдая бесстрастные лица членов политбюро, особенно самого Черненко, Рашидов стихал, и закончил выступление почти неслышно, как нашкодивший школьник.
— Товарищ Рашидов, а что вы можете сказать по коррупции в Правительстве Узбекской ССР, в республиканском комитете и других высших эшелонах республики? — голос также приглашённого на Политбюро председателя КГБ не предвещал ничего хорошего.
— Все факты коррупции тщательно расследуются, виновные понесли заслуженное наказание, вы, товарищ Федорчук, это знаете не хуже меня. — В голосе Рашидова послышалось раздражение.