Портрет Лоуренса Оливье в роли Ричарда III. 1955
Частное собрание
Юная девственница, удовлетворяющая себя рогами собственного целомудрия 1954
Собрание журнала Плейбой, Лос-Анджелес
Обязательно нужно сказать и о двух выдающихся портретах Галы, написанных Дали в эти американские годы. Это, прежде всего, его Галарина (1944-1945) - строго реалистическое, без привычных далианских выдумок и затей изображение, сделанное как будто в негласном соревновании с вечными классиками.
Гиперкубическое распятие. 1954
Музей Метрополитен, Нью-Йорк
Пятидесятилетняя Гала написана здесь в расстегнутой кофточке и с вызывающе обнаженной грудью. Такой же вызов мы читаем и в ее быстрых глазах, смотрящих прямо на зрителя, в ее мужском волевом подбородке, в чуть насмешливо сжатых губах и в той решимости, которой светится весь ее облик. Кто это? Воительница? Амазонка? Или просто «железная женщина», огнем и мечом защищающая интересы своего великого мужа?
Совсем иначе решен портрет с витиеватым и длинным названием - Моя повелительница, созерцающая свое отражение в виде архитектурного сооружения (1945). В этой работе ясно читаются и поклон классике, и реверанс в сторону модного сюрреализма. По-энгровски холодная, красивая и изысканная живопись, любование красивой линией спины, пластичностью тканей и складок, и кольцами вьющихся волос легко и изящно переходит здесь в головокружительную сюрреалистическую конструкцию, которая как бы облегчает некую тяжеловесность традиционного реализма и украшает его грациозной, барочной затеей.
Взрыв головы Рафаэля. 1951
Частное собрание
Тайная вечеря. 1955
Национальная галерея искусства, Вашингтон
Между тем летом 1948 года чрезмерно затянувшиеся «американские каникулы» Дали наконец завершились и безмерно истосковавшийся по родным каталонским пейзажам художник возвращается к себе домой, в Порт- Льигат. «Я чувствую себя дома только там, в другом месте я просто на прогулке», - объяснял позже Дали. Корреспондент барселонского журнала Destino, специально посланный в Кадакес, чтобы взять интервью у прославившегося за границей художника, наблюдает трогательнейшую картину: счастливый, как ребенок, Дали радуется чудом сохранившемуся отцовскому дому и встрече с любимыми близкими - с мачехой, сестрой и, в первую очередь, с отцом, с которым у него произошло трудное примирение еще до начала гражданской войны.
Страдания и потери, выпавшие на долю семьи во время страшных бедствий войны, изменили обоих - и отца, и сына.
Явление лица Афродиты Книдской >- в пейзаже. 1981
Фонд Галы и Сальвадора Дали, Фигерас
Они оба излечились от скороспелого атеизма, а младший Дали и навсегда распростился с леворадикальными увлечениями своей слишком воинственной молодости. Еще в 1940 году, заканчивая Тайную жизнь Сальвадора Дали, он резко и вдохновенно писал: «Довольно отрицать - пришла пора утверждать. Хватит выправлять - надо поднимать, возвышать, сублимировать. Хватит растаскивать - надо собирать и строить. Хватит забавляться автоматическим письмом - надо вырабатывать стиль. Пора кончать с разрушением и разбродом - надо учиться ремеслу. Довольно скепсиса - нужна вера. Довольно блуда - нужна чистота. Довольно уповать на коллектив и униформу - нужна индивидуальность, личность. Нужна иерархия. И хватит экспериментов - нужна Традиция. Ни революций, ни контрреволюций - ВОЗРОЖДЕНИЕ!»[1 С. Дали. Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим. С. 351 -352.].
Ловля тунца. Ок. 1966-1967
Фонд Поля Рикара, остров Вендор
Дали со спины, пишущий Галу со спины Ок. 1972-1973