– Вот потому-то вы не сумели найти закономерности.
Крузе, усевшись за большой стеклянный стол, ухватило чашечку кофе.
– Хорошо, показывайте, какая вы умница.
– Я не умная. Я обзавелась паранойей.
– Ах, – воскликнуло Тайле. – Разработки, потенциально пригодные для военного применения?
– Чертовски точно.
– И какие же?.. – спросило Крузе.
Кандара подняла руку и принялась загибать пальцы.
– Фабрика, производящая дистанционно управляемые буровые установки, которые вы используете для подводных утилит, была атакована девять недель назад – у нее общая сеть с тремя группами, изучающими линкботы. Те не первый десяток лет работают над ботами, способными к механическому сцеплению для наращивания своих физических размеров и силы и к объединению своих сетей для увеличения процессинговой мощности. У нас такие есть, но прогресс застопорился: сложности с установкой связующих протоколов сети, а все, что получается установить, глючит. У вас работают над ботами от размеров муравья до больших тупых механизмов. Особенно интересны миниатюрные: при их слиянии возникает так называемый эффект сухой жидкости, и тогда эти крошки создают рой до полумиллиона единиц. Вообразите муравейник, ведущий военные действия при идеальной синхронности, но притом с дополнительным интеллектом, – и представьте, как его можно использовать. Даже думать не хочется, что он может сотворить с живыми телами, а тем временем свора тупых гигантов будет сносить целые городские кварталы.
– Хорошо, соглашусь, эта разработка может применяться с агрессивными целями, – признало Крузе. – Что еще?
– Фабрикаторы с молекулярными связями. Это исследование развернулось в создание щитов. Очевидный ход. – Кандара отпила зеленого чая, тем временем приводя в порядок мысли и подыскивая самые убедительные аргументы. – Затем месяц назад было атаковано сборочное ядро, собирающее реле планетарной энергосети. На той же сети сидит университетская лаборатория, занимающаяся магнитными ловушками – тоже для энергетики, в основном для МГД-камер, на которых работают солнечные колодцы. – Она, наслаждаясь впечатлением, обвела глазами их озадаченные лица. – Нет? Это малоразмерные камеры-ловушки с генераторами монополярного магнитного поля – очень мощного. Для кораблей с плазменными ракетами лучше не придумаешь – как и для боевых ракет.
– Да о чем вы говорите! – возмутилось Ойстад.
– Эммитеры когерентных рентгеновских лучей, применяющиеся в микрохирургии. Увеличьте масштаб и получите оружие на гамма- и рентгеновских лучах.
Тайле переглянулось с Крузе.
– Проклятье, – буркнула Джессика.
– Лучше и не скажешь, – поддержала Кандара. – Атака на данные – мелкие уколы. А вот это уже переводит происшедшее на совсем иной уровень.
– Но зачем? – неподдельно удивилось Крузе.
– Все по порядку, – остановила Кандара. – Прежде попробуем подтвердить наличие закономерности. Тайле, вы можете проверить упомянутые мной проекты: подвергались ли их файлы взлому или копированию?
– Конечно.
– Если что-то найдете, можно начинать поиски мотива.
Ап-серв подал ей завтрак, когда вставшее солнце залило бронзовым блеском открывающийся с патио залив. Кандара взяла яйца по-бенедиктински со свежевыжатым апельсиновым соком, заела круассанами с черничным джемом. За работой она отступалась от здоровой диеты, поскольку калории всегда могли понадобиться на непредвиденный расход энергии.
Джессика завтракала с ней, а остальные координировали проверку с Ген 8 Тьюрингом Бюро.
– Классная работа, – обратилась Джессика к Кандаре.
– Мне эта игра знакома.
– Знать бы, кто наш противник?
– Явно напрашивается какая-нибудь оружейная компания.
– Не так уж явно. Почему атака строится таким образом? Вопрос политический или, может быть, идеологический. А похитителю данных приходится таиться.
– Для отвода глаз? – предположила Кандара.
– Но они же понимали, что мы среагируем. У нас не было выбора.
– Когда получим больше сведений о противнике, прояснятся и его мотивы.
– Но ведь в них весь вопрос? Какие тут могут быть мотивы? Они нам вредят по всей Аките. Кто они?
– Фанатики, – не задумываясь, ответила Кандара. – Я уже не удивляюсь никаким их делам, сколько бы несчастий и страданий они ни несли людям. Идеология – это болезнетворный мозговой вирус: он подтачивает врожденную порядочность, позволяя оправдать самые радикальные действия ради служения делу. Любому делу.