– Надеюсь, вы нашли экскурсию познавательной, – заговорило существо по общей телесвязи.
Мы, попивая кто чай, кто кофе, согласно закивали. Я зацапал эспрессо, но его вкус как будто бы притупился от вездесущего запаха чужих пряностей.
– У вас три отдельные биополости, – заметил кардинал. – Вы разделяетесь по линии изначальных культурных различий?
– Мне понятен ваш интерес к культурным различиям, – отозвался Эол‑2. – Однако после столь долгого пути мы едины – монокультура.
Я отметил мелкую рябь, пробежавшую по кожистой юбке на средней линии Эола‑2. Ксенобиологи, посвятившие жизнь изучению оликсов, считали ее признаком раздражения или веселья.
– Мы уже забыли, что оставили позади, – продолжал Эол‑2. – Мы смотрим в будущее, а не в прошлое. Для нас очевидно, что любой разумный вид рано или поздно созреет, очистится и придет к единой жизненной философии. Вы различны, потому что далеко разнесены в пространстве и можете позволить себе испытывать любое количество принципов и идей. Пока вы юны, такие опыты вам на пользу. Однако, хотя в данный период вы стремитесь к необыкновенно широкой пространственной и политической экспансии, мы верим, что со временем вы вновь соберетесь вместе для жизни в одной монокультуре. Высшая, наиболее либеральная и желанная из ваших культур распространится, примет в себя и в конце концов растворит в себе все прочие. Тому свидетельство, во всяком случае, для нас – слияние ваших юридических систем и обязывающие межгосударственные договоры.
– Вы верите, что наши религии сольются воедино? – спросил кардинал, вызвав множество улыбок.
– Бог у Конца Времен явится, когда все разумные, всякая мысль свяжутся воедино в великом коллапсе пространства-времени. Пока возрастает энтропия, то есть прошлое и будущее истории вселенной, Бог множественен. Людям уже было даровано благо засвидетельствовать фрагменты всеобщего слияния, что и положило основу всем вашим верованиям, толковавшим его, по вашему обыкновению, разнообразно. Мы понимаем это, потому что сами прошли такое, когда впервые были одарены разумом. Но в конце будет единый Бог, и Его истинный облик откроется всем, успешно завершившим паломничество. Если вам удастся сохранить открытость к божественному, какой вы, кажется, обладаете сейчас, быть может, вы снова услышите шепот Божественного послания. Я верю, что вы уже ожидаете его. Второе пришествие. Конец света. Откровение. Вознесение. Перевоплощение. Это лишь малая часть его названий. Так много от идеи Бога уже устоялось в ваших умах. Она и связывает разнообразие ваших культур, из нее и вырастет в будущем сеть, которая в конечном итоге объединит вас.
Науэль, наклонившись ко мне, прошептал:
– Будет ли политкорректно упомянуть при оликсах теорию стабильной вселенной?
Я чуть не расхохотался вслух.
– У меня вопрос, – заявил один из делегатов, белобородый старец в черной, без пятнышка, хламиде. Его суровый голос ясно сказал мне, что старик не намерен соглашаться со столь вольной интерпретацией видения пророка. – Вы уверяете, что совершаете паломничество к Концу Времен. В таком случае будете ли вы рады людям, если те пожелают к вам присоединиться?
– Несомненно, – быстро ответил Эол‑2. – Разумеется, будут сложности практического порядка. Нам пришлось бы изменить вашу биологию таким образом, чтобы обеспечить вам бессмертие. Наши К-клетки – хорошее начало, но предстоит еще немало потрудиться.
Имам недоверчиво уставился на Эол‑2.
– Вы хотите сказать, что оликсы бессмертны?
– Тела квинт – сосуды разума, несущие его сквозь время. Мы все еще воспроизводимся телесно, потому что все живые тела со временем изнашиваются – даже наши. Однако наша личность остается неизменной.
– Значит, новых оликсов не появляется? – спросил Науэль.
– Нет. Мы созрели телесно и духовно, насколько то возможно. Вы могли бы сказать, что мы достигли конца своей эволюции. Вот почему мы пустились в великое странствие: нам более нечего делать в этом мире.
– Мне трудно в такое поверить, – возразил кардинал. – Мир господень обилен и беспределен.
– Мы познали все, что можно узнать об этом творении. И потому ожидаем того, что придет за ним.
– За ним?
– Бог у Конца Времен, обозрев жизнь нашей вселенной, какой она была, использует ее для создания нового, лучшего мира из той бездны, в которую обрушится этот.