— Именно этого я и боюсь: вдруг это посольство не состоится?
— Напротив, оно состоится наверняка: наши политики намерены выйти из союза с англичанами и войти в союз с русскими. Маршал содействует этому всеми силами. Тогда мы получили бы рейнские провинции и возместили бы потери Пруссии за счет Англии… Ну, все понятно?
— Я ошеломлен! Как все это помещается вот в этой прелестной головке, Бог мой! Позвольте мне поцеловать вас в лоб, прекрасная Регина, а то мне кажется, что его уже избороздили морщины.
Регина откинула голову назад, и Петрус мог убедиться, что со вчерашнего дня она не успела постареть на пятьдесят лет.
Петрус поцеловал ее в перламутровый лоб, потом в глаза.
У него вырвалось восклицание, похожее на стон.
Регина отпрянула.
Она почувствовала на своих губах горячее дыхание Петруса.
Петрус бросил на нее умоляющий взгляд, и она сама кинулась ему на шею.
— Значит, в конце недели он уедет и вы будете свободны? — прошептал Петрус.
— Да, милый.
— О, как долго еще до конца недели! Лишь бы только за эти дни, ночи, часы и минуты не случилось несчастья!
И молодой человек, словно подавленный страшным предчувствием, опустился на скамейку, увлекая за собой Регину.
Они нежно прильнули друг к другу, и голова Регины сама собой опустилась Петрусу на плечо.
Девушка хотела было ее поднять, но Петрус взмолился:
— О Регина!
И головка опустилась снова.
Им обоим было так хорошо вдвоем, что они не замечали времени.
Вдруг до их слуха донесся стук колес.
Регина подняла голову и прислушалась.
Кучер крикнул:
— Ворота!
Ворота распахнулись.
Грохот колес приближался.
Карета въезжала во двор.
— Вот они! — сказала Регина. — Я должна встретить отца. До завтра, дорогой Петрус!
— Боже мой! — прошептал Петрус. — Как бы я хотел остаться здесь до завтра!
— Да что с вами такое?
— Не знаю, но чувствую, что несчастье близко.
— Ребенок!
Регина снова подставила Петрусу лоб для поцелуя.
Молодой человек коснулся его губами, и девушка исчезла в темных аллеях, бросив на прощание тому, кого она покидала, два слова в утешение:
— До завтра!
— До завтра! — грустно вымолвил Петрус в ответ, будто эти слова были не любовным обещанием, а угрозой несчастья.
Несколько минут спустя Петрус услышал шаги, его тихо окликнули.
Это была Нанон.
— Калитка открыта, — сообщила она.
— Да, да, спасибо, добрая моя Нанон, — отозвался Петрус, сделав над собой усилие, прежде чем подняться на ноги.
Послав мысленно Регине поцелуй, в который молодой человек вложил душу, сердце, жизнь, он вышел через калитку незамеченным.
Карета ожидала его в сотне шагов.
Вернувшись домой, он спросил лакея, где капитан.
Капитан заходил около десяти часов, расспросил о Петрусе и, узнав, что молодой человек вышел, около часу провел в мастерской.
В половине двенадцатого капитан, не дождавшись Петруса, ушел к себе.
Охваченный смутным беспокойством, Петрус спустился и постучал.
Никто не отвечал.
Петрус поискал ключ. Ключа тоже не было.
Он снова постучал.
То же молчание в ответ.
Капитан либо спал, либо вышел.
Петрус снова поднялся к себе.
Он долго ходил из мастерской в спальню и обратно.
Капитан оставил гореть лампу в мастерской.
На столе лежал открытым томик Мальбранша.
Петрус решил наконец лечь спать.
Он задыхался. Отворив окно, он подышал холодным ночным воздухом.
Ночная свежесть подействовала на него успокаивающе.
Наконец он лег.
Сон долго не приходил, потом Петрус забылся то и дело прерывающейся, лихорадочной, беспокойной дремотой.
Однако к пяти часам усталость победила, Петрус уснул.
В семь часов раздался стук в дверь.
Вошел лакей.
Петрус вскочил.
— Что случилось, Жан? — спросил он.
— Дама под вуалью желает с вами поговорить, — испуганно отвечал тот.
— Дама под вуалью — у меня?
— Дама под вуалью у вас.
— Ты знаешь, кто это? — спросил Петрус.
— Она не представилась, сударь… но…
— Что?
— Мне кажется…
— Что тебе кажется? Договаривай!
— По-моему, это княжна.
— Регина?
— Уверен, что это она!
— Регина! — вскрикнул Петрус.
Он спрыгнул с кровати, поскорее натянул панталоны и накинул халат. Регина здесь! В такой час! Должно быть, случилось несчастье! Его предчувствия оправдываются. Петрус торопливо закончил туалет.