— Прежде всего, я вам не забавник! — отрезал Сальватор и протянул руку, преграждая ему путь. — И потом, я еще не все сказал. Извольте сесть на место и выслушать меня до конца.
Метр Баратто бросил на комиссионера испепеляющий взгляд; однако во всем облике посетителя, в его позе, выражении лица, взгляде чувствовалось столько силы и уверенности, что нотариус снова сел: Сальватор напоминал ему льва на отдыхе.
Однако когда он сел, на губах его мелькнула усмешка — было видно, что он готов нанести противнику сокрушительный удар. Вы сказали, — спросил он, — что пришли от имени господина Лоредана де Вальженеза. Как это понимать?
— Вам изменяет память, достойнейший метр Баратто, — ответил Сальватор. — Я вам не сказал, что пришел от господина Лоредана де Вальженеза.
— Как так?
— Я сказал, что пришел от господина де Вальженеза, не упоминая имени.
— По-моему, это одно и то же.
— Нет, совершенно не одно и то же.
— Объяснитесь, не то, должен вас предупредить, я начинаю терять терпение.
— Имею честь повторить, сударь, что если я до сих пор не изложил вам свое дело, то в этом виноваты только вы.
— Хорошо, давайте поскорее с ним покончим.
— Это мое самое горячее желание. Несмотря на свою превосходную память, сударь, — продолжал Сальватор, — мне кажется, вы забыли, что существуют два Вальженеза.
— Что значит "два Вальженеза"? — вздрогнул нотариус.
— Именно так; одного зовут Лоредан де Вальженез, другого — Конрад де Вальженез.
— И вы явились от…
— От того, которого зовут Конрад.
— Вы, стало быть, знавали его раньше?
— Я знал его все время.
— Я хотел сказать: "До его смерти".
— А вы уверены, что он мертв?
Этот вопрос, совсем простой на первый взгляд, заставил г-на Баратто подскочить на стуле.
— Что значит, уверен ли я?
— Да, я именно об этом вас спросил, — невозмутимо подтвердил молодой человек.
— Разумеется, я уверен.
— Вглядитесь в меня.
— В вас?
— Да.
— Зачем?
— Вот черт! Я вам говорю: "Мне кажется, господин Конрад де Вальженез жив"; вы отвечаете: "Я уверен, что господин Конрад де Вальженез мертв". Тогда я вам говорю: "Посмотрите на меня хорошенько!" Возможно, вы получите ответ на свой вопрос.
— Как этот осмотр может дать ответ на мой вопрос? —
продолжал недоумевать нотариус. *
— По очень простой причине: я и есть господин Конрад де Вальженез.
— Вы?! — вскрикнул г-н Баратто, и его щеки залила смертельная бледность.
— Я! — все так же флегматично ответил Сальватор.
— Это ложь! — пролепетал нотариус. — Господин Конрад де Вальженез мертв.
— Господин Конрад де Вальженез перед вами.
Во время этой непродолжительной беседы метр Баратто остановил затравленный взгляд на молодом человеке; очевидно, нотариус призвал на помощь свою память и действительно признал неоспоримое сходство посетителя с Конрадом де Вальженезом: от категорического отрицания он перешел к другой форме диалога.
— Предположим, это так; что дальше?
— Согласитесь, что это уже кое-что! — заметил Сальватор.
— Какая вам от этого выгода?
— Прежде всего, я жив, а это немало. Кроме того, это доказывает, что я вас не обманывал, когда сказал, что явился от имени господина де Вальженеза, поскольку я действительно господин де Вальженез. Наконец, это позволяет мне надеяться, что вы выслушаете меня с большим вниманием и большей вежливостью.
— Но ведь, господин Конрад…
— Конрад де Вальженез! — поправил его Сальватор.
— Но ведь, господин Конрад де Вальженез, вам лучше, чем кому бы то ни было известно, что произошло после смерти вашего уважаемого отца.
— Лучше, чем кому бы то ни было, это верно, — подтвердил молодой человек тоном, от которого застыла кровь в жилах нотариуса.
Однако тот решил идти напролом и добавил с насмешливой улыбкой:
— И все же не лучше, чем мне.
— Не лучше, но так же хорошо.
На мгновение наступила тишина; Сальватор остановил на служителе закона взгляд, каким змея завораживает птичку.
Но как птичка не падает без борьбы в пасть змеи, так и г-н Баратто попытался бороться.
— Так что вам угодно? — спросил он.
— Прежде всего ответьте: уверены ли вы, что я Конрад де Вальженез? — спросил Сальватор.
— Насколько можно быть уверенным в присутствии человека, в похоронах которого я принимал участие, — отозвался нотариус, надеясь вернуться на путь сомнения.