Выбрать главу

— Что она сделала? — поинтересовался Сальватор.

— Во-первых, это настоящая шлюха! Не знаю уж, с кем в квартале она свела новое знакомство, но теперь она целыми днями шляется неведомо где.

— Ну, эта история стара как мир, бедный мой Бартелеми. Если она не выкинула чего-нибудь поновее, то к этому-то тебе пора привыкнуть.

— Она как раз и выкинула кое-что поновее, — скрипнул зубами плотник.

— Что еще? Говори!

— Она меня обобрала! — взвыл Жан Бык.

— Обобрала?! — переспросил молодой человек.

— Да, господин Сальватор.

— Что она у тебя украла?

— Все вчерашние деньги.

— То, что ты заработал за день?

— Нет, ночную выручку: пятьсот тысяч франков франков.

— Пятьсот тысяч франков?! — вскричал Сальватор и обернулся, ожидая подтверждения мадемуазель Фифины: он полагал, что она все еще стоит у него за спиной.

— Деньги у нее, и я хотел их отобрать, когда вы вошли. Из-за этого мы и поссорились! — крикнул Жан Бык, пока Сальватор оборачивался.

Тут оба они вскрикнули: мадемуазель Фифина исчезла.

Нельзя было терять ни минуты.

Не прибавив больше ни слова, Сальватор и Бартелеми выбежали на лестницу.

Жан Бык не спустился, а скатился вниз.

— Беги направо, — приказал Сальватор, — а я — налево!

Жан Бык со всех ног кинулся в сторону площади Обсерватории.

Сальватор в два прыжка очутился в конце Грязной улицы и оказался на распутье: направо уходила дорога к дровяному складу монастыря капуцинов, прямо начиналась улица Сен-Жак, позади — предместье.

Он вгляделся вдаль. В этот ранний час улица была совершенно пуста, лавочки еще не открылись; мадемуазель Фифина либо скрылась за поворотом, либо спряталась в одном из соседних домов.

— Что же делать? Куда идти?

Сальватор был в растерянности. Вдруг молочница, торговавшая на углу улицы Сен-Жак и Грязной напротив винной лавки, окликнула его:

— Господин Сальватор!

Комиссионер обернулся на зов:

— Что вам угодно?

— Вы меня не узнаете, дорогой господин Сальватор? — спросила молочница.

— Нет, — признался он, продолжая озираться по сторонам.

— Я Маглона с Железной улицы, — продолжала молочница. — Торговля цветами принесла одни убытки, и я перешла на молоко.

— Теперь я вас узнаю, — проговорил Сальватор. — Но, к сожалению, сейчас мне недосуг. Вы, случайно, не видели тут высокую блондинку?

— Видела! Она бежала со всех ног.

— Когда?

— Да только что.

— А куда?

— На улицу Сен-Жак.

— Спасибо! — крикнул Сальватор, устремляясь в указанном направлении.

— Господин Сальватор! Господин Сальватор! — подбежала к нему молочница. — Погодите! Зачем она вам?

— Хочу ее догнать.

— И куда вы направляетесь?

— Прямо.

— Далеко вам бежать не придется.

— Вы знаете, куда она вошла? — спросил Сальватор.

— Да, — подтвердила торговка.

— Говорите скорее! Где она?

— Там же, куда ходит каждый день тайком от своего воздыхателя, — сказала молочница, указывая пальцем на дом под номерами 297 и 299, известный в квартале под названием Малый Бисетр.

— Вы уверены в том, что говорите?

— Да.

— Так вы ее знаете?

— Она покупает у меня молоко.

— А зачем она туда пошла?

— Не спрашивайте, господин Сальватор, я честная девушка.

— Значит, она ходит к кому-нибудь?

— Да, к полицейскому.

— И зовут его?..

— Жамбасье… Жюбасье…

— Жибасье! — вскричал Сальватор.

— Именно так, — подтвердила молочница.

— Право же, это сама судьба! — пробормотал Сальватор. — Я как раз пытался выяснить, где он живет, а мадемуазаль Фифина привела меня к нему. Ах, господин Жакаль! До чего же вы были правы, когда сказали: "Ищите женщину!" Спасибо, Маглона. Как чувствует себя ваша матушка?

— Спасибо, господин Сальватор. Она, бедняжка, очень вам признательна за то, что вы устроили ее в приют для хронических больных.

— Ладно, ладно! — махнул рукой Сальватор.

И он направился в Малый Бисетр.

Надо было прожить какое-то время в квартале Сен-Жак и исследовать его во всех направлениях, чтобы не заблудиться в темном, тошнотворном, зловонном, загаженном лабиринте, носившем тогда название Малого Бисетра. Это было нечто вроде мрачных и сырых подвалов Лилля, но только расположенных один над другим.