— Разумеется, если это тебя стеснит хоть в малейшей степени… — продолжал капитан, — ты только скажи!
— Как, черт побери, вы могли такое подумать?
— Видишь ли, со мной можно не церемониться: отвечай откровенно, положа руку на сердце. Да или нет?
— Положа руку на сердце, откровенно говорю вам, дорогой крестный: ничто не может мне доставить большего удовольствия, чем ваше предложение. Только вот…
— Что?
— В те дни, когда у меня будет модель… когда у меня сеанс…
— Понял… понял… Свобода! Libertas![4]
— Теперь вы заговорили на арабском.
— Я говорю по-арабски?! Видно, сам того не зная, как господин Журден говорил прозой.
— Ну вот, теперь вы цитируете Мольера. По правде говоря, дорогой крестный, вы иногда пугаете меня своей начитанностью. Уж не подменили ли вас в Колумбии? Впрочем, вернемся, если угодно, к вашему желанию.
— Да, к моему желанию, горячему желанию. Я не привык к одиночеству; вокруг меня всегда крутилась дюжина жизнерадостных шустрых парней, и меня вовсе не прельщает перспектива умереть от тоски в твоей гостинице «Гавр». Я люблю общество, особенно молодежь. Должно быть, ты здесь принимаешь людей искусства, науки. Я обожаю ученых и людей искусства: первых — за то, что я их не понимаю, вторых — потому что понимаю. Видишь ли, крестник, если только моряк не круглый дурак, он знает обо всем понемногу. Он изучал астрономию по Большой Медведице и Полярной звезде, музыку — по свисту ветра в снастях, живопись — по заходам солнца. Итак, мы поговорим об астрономии, музыке, живописи, и ты увидишь, что в этих достаточно разных областях я разбираюсь не хуже тех, кто избрал их своей профессией! О, не беспокойся, тебе не придется слишком за меня краснеть, если не считать случайно вырвавшихся морских выражений. Ну, а уж если я чересчур сильно разойдусь, ты поднимешь сигнальный флаг, и я закрою рот на замок.
— Да что вы такое говорите?!
— Правду. Ну, отвечай в последний раз: тебе подходит мое предложение?
— Я с радостью его принимаю.
— Браво! Я самый счастливый из смертных!.. А когда тебе будет нужно побыть одному, когда придут хорошенькие модели или великосветские дамы, я поверну на другой галс.
— Договорились.
— Ну и хорошо!
Капитан вынул часы.
— Ого! Уже половина седьмого! — заметил он.
— Да, — подтвердил Петрус.
— Где ты обычно ужинаешь, мой мальчик?
— Да где придется.
— Ты прав. Умирать с голоду нигде не нужно. В Пале-Рояле кормят по-прежнему прилично?
— Как в любом ресторане… вы же знаете.
— Вефур, Вери, «Провансальские братья» — это все и теперь существует?
— Еще как!
— Идем ужинать!
— Вы меня приглашаете поужинать?
— Ну да! Сегодня — я тебя, завтра — ты меня, и мы будем квиты, господин недотрога.
— Позвольте, я надену редингот и перчатки.
— И надень, мальчик, надень.
Петрус двинулся в свою комнату.
— Да, кстати…
Петрус обернулся.
— Дай мне адрес своего портного. Я хочу одеться по моде.
Он увидел через приотворенную дверь шляпу Петруса.
— Ага! Значит, широких шляп на манер Боливар больше не носят?
— Нет, теперь носят маленькие на манер Мурильо.
— А я свою оставлю в память о великом человеке, которому обязан своим состоянием.
— Это благородно и умно, дорогой крестный.
— Ты смеешься надо мной?
— Ничуть.
— Давай, давай! Я не обидчив, вали на меня, что хочешь. Впрочем, давай сначала обсудим, где ты меня поселишь.
— Этажом ниже, если не возражаете. У меня там отличная холостяцкая квартира, она вам понравится.
— Оставь свою холостяцкую квартиру для любовницы, которая захочет, чтобы ты устроил ей собственное гнездышко. Мне же нужна всего одна комната, лишь бы в ней были койка с твердой рамой, книги, четыре стула, карта мира — вот и все.
— Уверяю вас, дорогой крестный, что у меня нет любовницы, которую нужно брать на содержание, и вы ничем меня не стесните, если займете квартиру, в которой я не живу и которая служит лишь прибежищем Жану Роберу в дни его премьер.
— Ага! Жан Робер, модный поэт… Да, да, да, знаю!
— Как?! Вы знаете Жана Робера?
— Я видел его драму на испанском в Рио-де-Жанейро, так что знаю… Дорогой крестник, хоть я и морской волк, запомни: я знаю многих и многое. Это с виду я неотесанный моряк, но я тебя удивлю еще не раз. Итак, квартира этажом ниже?..
— В вашем распоряжении.
— Я тебя точно не стесню?