— Дорогой мой господин Сальватор! — проговорил начальник полиции и приподнял очки, чтобы не упустить во время разговора ничего из того, что происходило в толпе. — Дорогой господин Сальватор! Позвольте дать вам хороший совет.
— Говорите, дорогой господин Жакаль.
— Дружеский совет… Вы же знаете, что я вам друг, не так ли?
— Льщу себя надеждой, — отозвался Сальватор.
— Порекомендуйте господину Жюстену и другим лицам, судьба которых вам небезразлична, — глазами он указал на Петруса, Людовика и Жана Робера, — порекомендуйте им удалиться и… последуйте их примеру сами.
— Почему же это, господин Жакаль?! — воскликнул Сальватор.
— Потому что с ними может случиться несчастье.
— Неужели?
— Да, — кивнул г-н Жакаль.
— Мы, стало быть, явимся свидетелями мятежа?
— Очень боюсь, что так. То, что сейчас происходит, об этом свидетельствует. Именно так все мятежи и начинаются.
— Да, начинаются они все одинаково, — заметил Сальватор. — Правда, заканчиваются они, как правило, по-разному.
— Этот кончится хорошо, я ручаюсь, — заверил г-н Жакаль.
— Ну, раз вы ручаетесь!.. — бросил Сальватор.
— У меня нет и тени сомнения на сей счет.
— Дьявольщина!
— Но вы должны понимать, что, несмотря на особое покровительство, которое я готов оказать вашим друзьям, с ними, как я уже сказал, может произойти несчастье. А потому попросите их удалиться.
— Увольте меня от этого, — попросил Сальватор.
— Отчего же?
— Они решили оставаться до конца.
— С какой целью?
— Из любопытства…
— Пф! — фыркнул г-н Жакаль. — Знаете, не так уж это интересно.
— Тем более что, судя по вашим словам, в одном можно быть уверенным: сила останется на стороне закона.
— Что, однако, не помешает вашим друзьям, если они останутся…
— Ну и?..
— Подвергнуться риску…
— Какому риску?
— Черт побери! Какому риску подвергается любой человек во время мятежа? Скажем, получить небольшие ушибы…
— В таком случае, дорогой господин Жакаль, как вы понимаете, не мне их жалеть.
— То есть, как?
— Они получат то, чего заслуживают.
— Что вы хотите этим сказать?
— Они пожелали увидеть мятеж — пусть расплачиваются за свое любопытство.
— Они хотели увидеть мятеж? — переспросил г-н Жакаль?
— Да, — отвечал Сальватор.
— Так они, выходит, знали, что должен был вспыхнуть мятеж? Ваши друзья заранее знали о том, что здесь произойдет?
— Во всех подробностях, дорогой господин Жакаль. Даже самые бывалые моряки не могут предсказать бурю с большей проницательностью, нежели мои друзья почуяли надвигающийся мятеж.
— В самом деле?
— Можете не сомневаться. Признайтесь, дорогой господин Жакаль, только слепец может не понять, что здесь происходит.
— И что же происходит? — спросил г-н Жакаль, водружая очки на нос.
— А вы не знаете?
— Не имею ни малейшего представления.
— Тогда спросите вон у того господина, которого арестовывают на ваших глазах.
— Где? — спросил г-н Жакаль, не поднимая очков: он не хуже Сальватора видел, что происходит. — У какого господина?
— Ах да, верно, у вас такое слабое зрение, что вы, пожалуй, не увидите. Попытайтесь, однако… Смотрите; вон там, в двух шагах от монаха.
— Да, в самом деле, я кажется вижу белое одеяние.
— Ах, клянусь Небом, это же аббат Доминик, друг несчастного Коломбана! — вскричал Сальватор. — А я-то полагал, что он в Бретани, в замке Пангоэлей.
— Он там действительно был и вернулся сегодня утром, — сообщил г-н Жакаль.
— Сегодня утром? Благодарю вас, вы прекрасно осведомлены, господин Жакаль, — с улыбкой сказал Сальватор. — А рядом с ним, видите?..
— Да, черт возьми, там арестовывают какого-то человека, верно, и мне от всей души жаль этого гражданина.
— Так вы не знаете, кто это?
— Нет.
— А тех, кто арестовывает, вы знаете?
— У меня такое слабое зрение… И потом, их там много, как мне кажется.
— Вы не знаете даже тех двоих, что держат его за шиворот?
— Да, да, эти парни мне знакомы. Но где, черт возьми, я мог их видеть? Вот в чем вопрос.
— Итак, вы не помните?
— По правде говоря, нет.
— Хотите, я вам помогу?
— Доставьте мне это удовольствие!
— Того, что ростом пониже, вы видели, когда он отправлялся на каторгу, а высокого — когда он с каторги возвращался.
— Да, да, да!
— Теперь вспомнили?