— Там... — задыхаясь, сказал Берендел, — волки...
— Что? — спросил гном. — Волки? Фигня какая!
— Вы считаете волков фигней?
Берендел начинал уставать от холода.
— За мной, — сказал гном.
Он поплыл к берегу, проворно загребая воду короткими руками. Волки, завидев его, собрались в кучу и оскалили зубы. Когда гном выбрался на мелководье, звери приготовились наброситься на него. Каждое животное могло перекусить смельчака одним щелчком огромных челюстей. Но гном выхватил из песка несколько камней и швырнул их мускулистой рукой в серых хищников. Первый камень угодил вожаку стаи между глаз и раздробил ему череп. Второй попал другому волку в то же место и привел к поразительно схожему результату. Едва гном замахнулся третьим камнем, уцелевшие звери показали ему свои хвосты и убежали в заснеженный лес.
Внезапно гном рухнул лицом в воду. Когда Берендел, спотыкаясь и падая, вытащил его на берег, бородач прошептал:
— Нам повезло, что второй камень отпугнул енту стаю. У меня не было сил для нового броска, понимаешь, парень? Вот что делают с твоими мышцами три дня и три ночи, проведенные в воде...
Берендел подтянул гнома к перевернутой лодке и затащил его в укрытие. Затем он поймал еще одну рыбу, развел костер, согрелся и высушил одежду — свою и спасенного им незнакомца. Гном проспал полдня, затем съел большую рыбу, отжал бороду и обмотал ее несколько раз вокруг пояса. После этого он стал более разговорчивым.
— Меня зовут Нобби, — представился он. — Я в долгу у тебя, парень.
— Мое имя Берендел. И аналогично. Я в долгу у вас за то, что вы отогнали волков.
— Отогнал волков? Фигня какая! Можешь больше не упоминать об ентом.
— Сэр Нобби, откуда вы? — спросил Берендел. — Я заметил, что вы говорите «енто» вместо «это». И любите употреблять слово «фигня».
— Гномский говор, — ответил Нобби. — Мель и измы речи. Короче, как-то так.
— А как вы оказались привязанными к камню на дне озера?
— Енто долгая история, — ответил гном.
— Времени у нас хватает.
— Только не для описания моей жизни. Когда я говорю «долгая», то имею в виду настоящую длину. Очень большую. На рассказ может уйти целая зима.
— Говорят, что нынешняя зима никогда не кончится.
— Значит, лучше вообще не начинать мою историю, — ответил гном. — А что ты можешь рассказать о себе?
— Злой Шарон превратил моих родителей в рабов. Он захватил Блэриленд и подчинил себе все народы. Никто не может сопротивляться ему, потому что чары драконов дают ему власть над людьми и эльфами до тех пор, пока те существуют на свете.
— Хм! — с акцентом воскликнул гном. — Короче, опять политические игры?
— Политические игры?
— Между людьми, эльфами и орками всегда ведется какая-то политика. Один сезон она дружелюбная. Следующий — злая. В любом случае, я делю ее на хорошую и плохую игру. А зачинщиком всегда выступает правительство.
— Я не понимаю, — сказал Берендел.
— На твоем месте, парень, я принял бы гномское мировоззрение, — продолжил Нобби. — Подумай сам! Если бы битва добра против зла меняла что-то, то к ентому времени не было бы либо первого, либо второго. Мы же видим, что все идет по кругу. Ты так не считаешь?
Берендел задумался над его словами.
— Похоже, сэр Нобби, вы разочарованы в политике.
— Разочарован? — с усмешкой ответил гном. — Нет, парень! Скорее я просто устал от двухпартийных систем. Почему они должны быть или хорошими, или плохими? Почему мы не можем создать этическую систему, которая воплощала бы в себе радугу моральных принципов живых людей? Идеалов, адаптированных к реальному миру?
Эта беседа еще больше заморочила голову Беренделу.
— Однако я должен быть хорошим. Разве не так? Я должен, например, все время говорить правду.
— Ну-ну, — с усмешкой сказал Нобби.
— Ведь правда лучше обмана?
— Иногда лучше, — помассировав огромный нос, ответил гном. — Иногда хуже.
— В любом случае, — произнес Берендел, — я все еще надеюсь, что Добро одержит победу над Злом.
— Ты на енто надеешься? — спросил Нобби. — Почему?
— Когда я подрос и стал смышленым, мои родители рассказали мне историю Верхнего Средиземья, — ответил Берендел. — Его нынешнее состояние свидетельствует о том, что Зло победило Добро и, следовательно, гибель великих народов неизбежна. Зло будет властвовать все время, если только в самую последнюю минуту — на последнем проблеске надежды — Добро не одержит победу.
— Ох, уж ента ваша история, — проворчал гном, обсасывая косточки лосося, которого поймал и приготовил Берендел. — Ты думаешь, что если в прошлом в ней имелась какая-то тенденция, то она должна сохраниться и в будущем? А почему бы ей не измениться на свою противоположность?