В каюте он обнаружил, что Стивен ретировался на нижнюю палубу, так что Джек приказал подать жареного сыра и большой бокал грога, щедро разбавленного лимонным соком. Он написал записку, в которой передавал наилучшие пожелания мистеру Фоксу и имел честь проинформировать последнего, что корабль направляется к Яве: если позволят ветер и погода, возможно достичь Батавии к пятнице; пожалуй, будет разумным для слуг миссии завтра же начать собирать багаж, поскольку «Диана» не планирует длительной стоянки. Отослав записку с вахтенным мичманом, Джек рано лег спать.
Койка двигалась вместе с легкой кормовой и килевой качкой фрегата; немногочисленные подвесные предметы тоже — их ритмичные колебания едва можно было разглядеть в свете маленького потайного фонаря сбоку от койки. Джек чувствовал, как на него спускается сон. Повернувшись на бок, он заметил сияние эполета на парадном мундире. Как же он жаждал видеть его все то время, пока был вычеркнут из флотского списка! Однажды ему приснилось, что он видит этот блеск — пробуждение оказалось неописуемо болезненным. Теперь же это факт — реальный, ощутимый. Глубокое счастье наполнило сердце Джека, и он уснул с улыбкой.
Проснулся он от отдаленного крика «Новости слышали?» — традиционной шутки в четыре утра, возвещающей, что подвахтенным пора сменить вахту на палубе. Потом, уже ближе, голос Уоррена: «Принимайте корабль» вместе с курсом и приказами, официальное их повторение Эллиотом. Слышен был и голос корабля, он сообщил, что ветер сильный. Ничто не может быть более обычным. Непонятно откуда возникла мысль, что у Стивена есть ученые знакомые в Батавии. Можно найти новые инструменты или заказать их у умелых ремесленников. Цепь тщательных наблюдений, тянущаяся через полмира, прервется лишь на день-другой, в худшем случае на три.
Незадолго до двух склянок подняли «бездельников», а ровно в две склянки под бледным лунным светом началось ритуальное мытье палуб, хотя их тщательно отмыло ливнем во время ночной вахты. Скрежет песчаника не разбудил Джека Обри, а вот дребезжащий скрежет киля о камни выбросил его из койки без следа сна. Как только он встал, «Диана» ударилась о скалы с чудовищной силой и швырнула его навзничь. И все же на палубе он оказался раньше, чем посыльный добежал до сходного трапа.
— На брасы, — скомандовал он таким голосом, что было слышно сквозь всепроникающий звук удара корабля о риф. – Обстенить все паруса. Поживее, поживее. Шевелитесь на носу.
«Диана» потеряла ход, и теперь последняя волна закрепила ее без движения высоко на невидимой скале.
Подвахтенные высыпали наверх в полутьме, почти все офицеры уже выскочили на палубу. Джек отправил помощника плотника проверить уровень воды в льяле.
— Мистер Филдинг, спускайте ялик доктора.
— Два фута, сэр, и прибывает умеренно, — лично доложил плотник. — Я сразу же спустился вниз.
— Спасибо, мистер Хэдли, — поблагодарил Джек.
Новость разлетелась по палубе — всего-то два фута, и прибывает умеренно.
Еще несколько спешных замеров, и вот уже Ричардсон кричит из ялика:
— Три сажени под кормой, сэр, две с половиной по миделю, два по носу. Нет дна в кабельтове по носу.
— Все паруса на гитовы, — приказал Джек, — приготовьтесь отдать плехт.
Сумерки уходили. В солнечных лучах на востоке заиграли низкие облака, а потом солнце само показалось над горизонтом. Пробили четыре склянки. Джек прошел на нос посмотреть, как отдают становой якорь — предосторожность на случай очень сильного шквала, больше для успокоения (не все здесь герои). Пока он возвращался назад, наступил день — довольно сильное, но слабеющее волнение, небо обещает хорошую погоду, а в миле к северу — остров, покрытый зеленью отлогий остров невеликих размеров, может быть, мили две в диаметре.
— Что в льяле, мистер Филдинг?
— Два фута семь дюймов, сэр, возможно прибывает. Мистер Эдвардс желает с вами поговорить, если позволите.
Джек размышлял, глядя за борт. Корабль застыл мертво, будто в сухом доке. Не шевелится, почти не бьется о скалы после того страшного удара. И в воде сидит неестественно высоко. Он походя разрешил рулевому старшине и двум рулевым оставить штурвал, а потом вернулся к размышлениям, пока помпы стучали и выбрасывали струи. Вода по борту фрегата подтвердила инстинктивную догадку: корабль налетел на скалу в последний момент сизигийного прилива. Отлив уже стремительно понижал уровень воды. Обернувшись, Джек увидел Киллика, молчаливо протягивающего плащ, а позади — Стивена и Эдвардса.