— Когда ты родился, мой дорогой Антонио, я попросил пушкарей Сент-Клуиса выпустить один залп из орудий. В тот день весь пригород наблюдал невероятный салют. Он был красив — цветные кольца разукрашивали темную небесную гладь, создавая невероятные узоры. И сегодня, в день твоего совершеннолетия, я решил порадовать тебя тем же, таким же невероятным салютом, чтобы ты сам смог увидеть его красоту. Мы с мамой любим тебя, Антонио.
Мужчина договорил, осмотрелся и резко вскинул руку ввысь.
Прошло несколько секунд и небо залилось красками. Миллионы взрывов создавали невероятные узоры, загораясь и пропадая ежесекундно. Спустя пять минут торжественная канонада была завершена, отец опустил руку и вернулся к столу. Все присутствующие, вдохновленные салютом, около минуты сидели в тишине, но затем кто-то постучал по бокалу, и пир возобновился.
Сидели до ночи, пока не разошлись последние гости. Антонио отошел к обрыву. Изабелла последовала за ним. Они поравнялись, встав плечом к плечу.
— Хороший был салют, красивый. Тебе понравилось?
— Да, он был невероятным. Словно тысячи шариков с краской одновременно запустили в небо, и они лопнули, пытаясь хоть чуточку его запачкать. Волшебно.
— Я тоже была без ума от сегодняшней пальбы.
— Я устрою тебе такой же салют на твое восемнадцатилетие, обещаю!
— Ох, Антонио!
Изабелла обняла юношу, и они продолжили наслаждаться ночью.
2. Кровавая Анабель
В одно августовское утро Сент-Клуис проснулся от криков. Кричала одна женщина, которая спустилась к берегам Анабель, чтобы выстирать белье. К источнику крика сбежались все местные. И многие позже пожалели о том, что спустились к реке.
Два трупа в военной форме вынесло на берег. Лица их были устремлены в небо, а глаза выражали полное спокойствие и умиротворение. Их ничего уже не беспокоило: ни открытые колотые раны, ни наличие воды в их легких, ни нахождение в абсолютно неизвестном месте. Они были мертвы, и никто уже не в силах был им помочь.
Весь оставшийся день пригород Италии гудел и не успокаивался. Всех очень волновал вопрос о том, что это за солдаты и откуда их могло принести. Собрали местный совет. Глава Сент-Клуиса взобрался на бочку, стоявшую в центре толпы, и начал вещать:
— Друзья мои, мы пока не понимаем, что происходит и откуда к нам могло принести этих двух военных. Мы также пока не можем понять, что вообще происходит в мире, поэтому направили запрос в Италию. Ответ придет в течение двух дней. Прошу вас сохранять спокойствие и не разводить лишнюю панику!
Толпа шумела, недовольная решением сохранять спокойствие и не разводить панику.
Изабелла стояла поодаль и, с недоумением на лице, пыталась понять, что к чему. Кто-то взял ее за руку и потащил за собой. Она повернулась. Это был Антонио.
— Куда мы идем?
— Домой, здесь небезопасно. Толпа бушует.
— Но Антонио… творятся странные вещи. Те двое из Анабель, что вообще происходит?
— Мне пришла весть от старого друга, он живет в самом центре Италии.
— Что он сказал тебе?
— Не здесь, надо сначала дойти до дома.
Они шли быстро, практически не сбавляя темп. Когда показались знакомые крыши Антонио немного замедлил шаг, а подойдя к домам и вовсе остановился.
Изабелла перевела дух, села на дворовую скамью и посмотрела на Антонио:
— Ну, ты мне что-нибудь объяснишь?
— Подожди, Белла. Нужно дождаться родителей.
Издалека все еще доносились крики бушующей толпы. Они то становились громче, то внезапно прекращались, начинаясь снова спустя несколько секунд. Все пытались понять, что им делать дальше. Мирная размеренная жизнь в Сент-Клуисе остановилась. Все вокруг были напуганы и не могли усидеть на месте. Дети плакали, женщины причитали, мужчины зло смотрели вдаль. К вечеру установили, что на тех двоих, что принесло волнами, была форма Военных сил Италии. Оба получили около двух-трех колотых ранения, предположительно штыком. Оба умерли до того, как попали в воду. Но никто все еще не понимал, как двое солдат оказались в воде и почему их выбросило именно в Сент-Клуисе.
Антонио сидел на траве, Изабелла продолжала ждать на скамейке, когда показались силуэты родителей. Юноша встал с земли и принялся ждать. Когда все собрались, он встал немного дальше и начал:
— Мне писал мой друг Родриго. Вы все знаете, что он живет прямо в сердце Италии и работает там фельдшером. Сначала его письмо не предвещало ничего такого. Обычные рассказы врача: пациенты, таблетки, санитарки. Потом он перешел на обсуждение погоды, тоже, впрочем, ничего необычного. Но с середины письмо будто переменилось. Вторая половина его явно была написана в другой день. Родриго писал неразборчиво, пропуская буквы, слова, будто торопился куда-то. Он говорил о куче раненных, больных, убитых, я, на самом деле, так и не понял. Потом он поделился тем, что его самого, и его учеников направляют куда-то, но куда — не говорят. Следующая часть письма выведена очень криво, будто писал он ее дрожавшей рукой. Он писал о том, что ему очень страшно, что он не хочет умирать и о том…