Эх, Курнопа-Курнопай, я не стал рессорить на пункте уравнивания численности народов. Не было резона. На какие уступки я ни пойди, отфутболят мой пункт по религиозным мотивам, экономическим, расовым, идеологическим. Дабы смазать по их мозгам, я сказал, что мне страшна в них готовность вовлечь себя и Землю в небытие, но лишь бы сохранить незыблемость закоснелых позиций. Еще сказал, что не было и нет религий, экономик, идеологий, из-за которых стоило бы губить планету. Тут блаженненький западноевропеец выискался. Глобальный расклад между безрассудством и благими пожеланиями еще в девятнадцатом веке сделался такой, что, как ты ни улучшай генофонд, запозднились. Мы уже во власти роковой социально-нравственной необратимости, посему не спасут землю ни индусы, ни капиталисты, ни социалисты, ни генофондисты-сексуалисты. Ты знаешь, мой Курнопа, что я непреклонный. Я скисал, но я и зверел из-за этой непробиваемой политической стены. Я им вмазал: «Наша встреча — отражение того, насколько обыдиотилось человечество, так давайте хотя бы сами вырвемся из трала порочного идиотизма». Что ты, Курнопушка?! Они позубоскалили как над непорочным зачатием, так и над непорочным идиотизмом и перешли к обсуждению следующего пункта. Вот ситуация, в которой заключена многоразветвленная система причинности для страдания. И ты давай не заземляйся на пылевом, ну не крупней крупинки пункте, ввиду существования самийского пункта и пункта вселенского. О, Курнопа, президент Зэт предлагал мне военную помощь, и я, заметь, не воспользовался ею, когда твой отец, ты и Сержантитет едва не погубили меня. Зэт, отвергая демографическую уравниловку, выдал изречение, являющее собой верх философско-руководящей казуистики: «Всему присуща кривизна, неравномерность, неравновеликость, разномассивность, разномастность, разнообъемность, разнопространственность». Как ты думаешь, проницательнейший державный ревизор, я прав в оценке казуистики Зэта?
Курнопай, которому заточение в призматической башне показалось нескончаемым, слушал Болт Бух Грея сквозь полуявь-полусон. Подчас мысли властителя взбадривали его своей дерзкой свежестью, и он вдумывался в них с непосредственностью пытливой натуры, но умственного удовольствия не испытывал. Не был уверен, что священный автократ говорит взаправду. Всемирный подход в экологическом плане к демографическому генофондизму, да еще и под знаком спасения человечества через обогащение его благородных сущностей вывел Курнопая из состояния дремы.