Встретившись посреди бетонной полосы, они некоторое время стояли и молча рассматривали друг друга. Ломтев просто изучал новое лицо своего бывшего напарника, а тот, видимо, пытался определить, с кем он имеет дело. По крайней мере, объятия для сына от открывать не стал.
– Ну здравствуй, папа, – насмешливо сказал Ломтев.
– Значит, это все‑таки ты.
– Все‑таки я, – подтвердил Ломтев.
– Где мой сын?
– Тут недалеко, – сказал Ломтев. – Я попозже его позову, еще успеете пообщаться. А где моя дочь?
Влад промолчал и опустил взгляд, сделав вид, что его очень занимает причудливый узор трещин на асфальте.
– Когда? – спросил Ломтев.
– Четыре месяца назад.
– Как?
– Официально, это автомобильная катастрофа, – сказал Влад. – Но у меня есть некоторые основания полагать, что за аварией стояла СИБ.
Ломтев сжал кулаки, и Влад почувствовал, как на его плечи свалилась огромная тяжесть. И не только на плечи. Дышать стало трудно, он буквально физически чувствовал, как замедляется бег крови по венам… Ноги начали дрожать, он чувствовал, что вот‑вот рухнет.
– Не надо, – прохрипел он. – Это привлечет внимание.
– Да, – согласился Ломтев, с видимым усилием разжав пальцы.
Влада сразу же отпустило.
– Я соболезную, – сказал он. – Мне правда жаль, что все так закончилось.
Он боялся именно этого момента. Боялся, что первым увидит старика, и что именно ему придётся сообщить старику страшные новости. Он помнил, насколько Ломтев любил свою дочь, и понимал, что это будет тяжелым ударом, после которого он… тут никогда не угадаешь, что он может сделать.
Когда дочери Ломтева пытались угрожать в прошлый раз, это закончилось бойней столичной аристократии, смертью императора и десятилетием смутных времен…
Но здесь и сейчас угроза вроде бы миновала.
Ломтев взял себя в руки, несколько раз глубоко вдохнул и посмотрел Владу в глаза.
– Ничего еще не закончилось. – сказал он.
Глава 19
Ник открыл глаза.
Каждый раз, когда он возвращался в собственное тело, когда дед отдавал ему контроль, это было… Нет, слово «проснуться» тут не подходит, потому что он все это время он не спал. Он просто отсутствовал.
Наверное, было бы уместно употребить слово «воскреснуть», но Ник боялся об этом думать. Так же, как и о том, что в какой‑то момент, после очередного сеанса Ломтева, он может и не вернуться.
Он сидел в салоне автомобиля, похоже, что того самого «леопарда» (узнавания не было, он никогда раньше не видел этой машины изнутри), в тонированной машине царил полумрак. Рядом с ним на заднем сиденье сидел незнакомый средних лет мужчина в деловом костюме. Выглядел он устало и как‑то встревожено.
Водителя в машине не было.
Ломтева тоже, но Ник все равно чувствовал его присутствие.
Он посмотрел в окно. Открывающийся из окна вид не позволял понять, сколько прошло времени, но локация осталась та же. С территории аэропорта они так и не уехали, и у Ника появилось подозрение, что путешествие его еще не закончилось.
А проблемы, возможно, только начинаются.
– Ну, и о чем вы договорились в мое отсутствие? – поинтересовался он.
– Ни о чем. Мы договорились, что решение должен принимать ты и последнее слово останется за тобой. Сын.
Это не стало таким уж большим сюрпризом, Ник уже догадался, кто это сидит рядом с ним. Он вгляделся в незнакомое лицо, пытаясь найти фамильное сходство, но ничего не обнаружил. То ли он плохой физиономист, то ли генетика сыграла с ними злую шутку.
Ник подумал, что он должен как‑то отреагировать на это признание, но никаких чувств к этому человеку он пока не испытывал. Просто очередной незнакомец на его пути.
Который его уже однажды бросил.
– Рад знакомству, – сказал он. – Кстати, как тебя зовут хоть?
– Владимир, – сказал отец.
– А отчество? – спросил Ник. – У вас же принято их использовать при обращении.
– Александрович, – сказал отец. – Но тебе его при обращении ко мне использовать совершенно необязательно.
– А я, значит, Николай Владимирович? – уточнил Ник.
– Да, – было видно, что отцу тоже неловко и он тоже не понимает, как себя правильно вести.
В конце концов, эта ситуация для них обоих была в новинку.
– Забавно узнавать о себе такие подробности на двадцать четвертом году жизни, – сказал Ник.
– Мы сделали это для твоей же безопасности, – сказал отец. – И не думай, что это решение далось нам легко.
– Наверное, – сказал Ник. – Кстати, а где мама?
– Умерла, – сказал отец.
И опять же, никаких эмоций.
Умерла, так умерла. Печально, но такие вещи с людьми случаются постоянно.
На воссоединение семьи он и так не слишком рассчитывал.
– Мне жаль, – дежурно сказал он. – Давно?
– Четыре месяца назад.
– Болезнь?
– Несчастный случай, – сказал отец. – Но есть основания считать, что это было убийство.
– Его расследуют?
– Нет, – сказал отец. – Это произошло в Европе, и местные власти предпочли замять дело как можно быстрее.
– И кто?
– СИБ. Служба имперской безопасности.
– Она была террористкой, как и ты?
– Нет, – сказал отец. – Не как я. Она выбрала иной способ борьбы.
– А нельзя было обойтись совсем без борьбы? – спросил Ник.
– Наверное, можно, – сказал отец. – Люди разные. Кто‑то, видя творящуюся вокруг несправедливость, может просто пройти мимо. А кто‑то не может.
– А я думал, что стремление изменить мир является прерогативой подростков, – сказал Ник.
– Иногда такое делание испытывают и взрослые, – сказал отец.
И тогда они становятся террористами, мрачно подумал Ник. Или диктаторами.
– Ладно, – сказал Ник. – Это ваши дела, я не хочу в них лезть.
– Понимаю, – сказал отец. О том, что Ник уже погряз в этих делах по уши, он предпочитал не напоминать.
Ник еще раз посмотрел в окно и увидел водителя. Тот курил сигарету, стоя метрах в двадцати от машины. Периодически он смотрел то на небо, то куда‑то в сторону забора.
– Что‑то подсказывает мне, что мы не в ДВР, – сказал Ник.
– Ты прав, – сказал отец.
– А где?
– Мы на территории Российской Империи.
– То есть, в том самом месте, от которого присланный тобой Кларк рекомендовал мне держаться как можно дальше, – констатирован Ник. – И что мы тут делаем?
– Это последний перевалочный пункт, – сказал отец.
– Тогда почему я еще не в самолёте? – спросил Ник.
– Сначала я должен тебе кое‑что объяснить, – сказал отец. – И тебе придется принять решение, о котором я уже говорил.
– А почему на борту самолета этого сделать нельзя? – спросил Ник.
– Есть причины.
– Хорошо, – сказал Ник. – Я слушаю.
– Тебе нужно сделать выбор, – сказал отец. – Ты можешь сесть в самолет, и уже меньше, чем через двенадцать часов мы с тобой оба окажемся на Дальнем Востоке, где твоей жизни ничего не будет угрожать. По крайней мере, до тех пор, пока не начнется война.
– А она начнется?
– Обязательно, – сказал отец. – Империя собирает силы у наших границ не просто так. Вторжение неминуемо, и не факт, что мы выстоим. И даже если выстоим, нам придется дорого за это заплатить.
Одно вторжение Ник уже пережил, и не испытывал никакого желания быть свидетелем следующего. Китайская Освободительная армия считалась первой армией мира, российская – второй, но Ник догадывался, что мирное население большой разницы не почувствует.
– Китай показал, что все международные соглашения могут катиться в бездну, границы более не незыблемы, если они раньше таковыми являлись, и новый передел мира не то, что грядет, а происходит вот прямо сейчас, – сказал отец. – Конечно, ты будешь рядом со мной, а я. – не последний человек в республике, и нас будут охранять, и я постараюсь обеспечить твою безопасность, но ты должен понимать, что на войне никто никаких гарантий тебе дать не сможет. Даже я.
– Понимаю, – сказал Ник.