– Кроме того, ты должен знать, что если ты попадешь на территорию ДВР, обратно тебя уже никто не выпустит. Российская империя имеет преимущество не только в численности солдат и вооружения, но и по части аристократии, а ты – представитель древнего рода, и…
– И мой дед – слишком мощное оружие, чтобы позволить ему утечь за границу в самый разгар противостояния, – сказал Ник. – Но и ты должен кое‑что знать, отец. Я его не контролирую. Скорее, наоборот.
– Да, я знаю, – сказал отец. – Проблема в том, что в ДВР нет специалистов, которые могли бы помочь с решением этой проблемы. И если ты полетишь со мной, ты должен понимать, что твой спутник останется с тобой…
– Навсегда?
– По крайней мере, достаточно долгое время, – сказал отец.
– У меня почему‑то складывается впечатление, будто ты не хочешь моего возвращения на Дальний Восток вместе с тобой, – сказал Ник. – Может быть, я и ошибаюсь, но…
– Ты – мой сын, – сказал отец. – И я приму любое твое решение.
Наверное, любой ребёнок был бы счастлив услышать такое от своего отца, подумал Ник.
Но не в этой ситуации.
– А какие альтернативы? – спросил Ник.
– Их две, – сказал отец. – Я могу организовать для тебя пакет новых документов, снабдить деньгами на первое время, и этот же самолет увезет тебя в Европу, где ты постараешься начать жизнь с нуля.
– Заманчивое предложение, – сказал Ник. – А руководство республики простит тебя за то, что ты выпустил из рук такое оружие, как мой дедушка?
– По голове не погладит, это факт, – сказал отец. – Но в целом я это недовольство переживу. Главная сложность этого варианта в том, что, если в Европе и есть специалисты по твоей проблеме, мне они неизвестны, и тебе придется искать их самому. Опять же, наша резидентура по понятным причинам там не особо развита, и я не смогу помочь тебе в этих поисках. Или прикрыть, если что‑то пойдет не так.
А что‑то обязательно пойдет не так, мрачно подумал Ник. Просто не сможет не пойти.
СИБ. Мою мать они нашли как раз таки в Европе, и…
Нет, подумал он, я не отобьюсь. А если отбиваться постоянно придется деду, то… это, в общем‑то, и не жизнь.
– Третий вариант самый опасный, но и самый перспективный, – сказал отец. – Мне… Нам известно имя одного специалиста, который может справиться с твой проблемой, и если ты готов рискнуть…
Видно было, что эти слова давались ему нелегко.
– Давай, я угадаю, – предложил Ник. – Этот специалист в России?
– В Москве, – подтвердил отец.
– А разве мой визит в Москву не будет самоубийством? – поинтересовался Ник.
– Если все сделать правильно, то нет, – сказал отец. То есть, если не позволять деду что‑нибудь разрушить. Интересно, а известен ли рецепт, как это можно организовать? – Кроме того, по понятным, пять же, причинам, наша агентурная сеть в Москве довольно хорошо развита, и мои ребята могут оказать тебе кое‑какую поддержку. Подложные документы, другое имя… По‑русски ты говоришь с легким акцентом, но империя обширна, и вряд ли кто‑то специально станет обращать на это внимание.
Отличный выбор, три варианта, как на подбор.
Отправиться на грядущую войну, сунуть голову в пасть льва, или просто закрыть глаза и окунуться в полную неизвестность. Действовать на свой страх и риск в месте, где ты никогда раньше не был, искать контакты с людьми, которые, вполне может быть, и вовсе не существуют.
– Я должен принять решение прямо сейчас?
– Какое‑то время у нас еще есть, – сказал отец. – Но не слишком много. Как ты понимаешь, я сейчас на вражеской территории, и должен как можно быстрее вернуться на свою.
А я?
Есть ли где‑нибудь территория, которую Ник мог бы назвать своей? Когда‑то ей была Австралия, но сейчас она под железной пятой Китая. А здесь, вроде бы, его историческая родина, но он никогда на ней не был, по крайней мере, в сознательном возрасте, и ничего о ней не знал.
Европа? Частично она под влиянием России, частично – Британии, и если выбрать британскую часть, возможно, жизнь там будет не слишком отличаться от той, к которой он привык, и, может быть, СИБ туда не борется, и он мог бы применить свои приобретенные в колледже навыки, и попытаться как‑то обустроиться на новом месте, но есть один нюанс, который обязательно все испортит…
– Решение о твоем отъезде далось нам нелегко, – сказал отец. – Особенно тяжело было твоей матери. Думаю, именно из‑за него мы в конечном счете и расстались. Но, по крайней мере, у тебя было нормальное детство.
– У меня и юность была нормальная, – сказал Ник. – Все было просто отлично, пока далекий предок не вылез и не начал убивать людей.
– Он – сложный человек, – согласился отец.
Потрясающая характеристика. А трёхтонная авиабомба – это громкая хлопушка.
– Ты на самом деле помогал ему убить императора?
– Скорее, я там просто присутствовал, – сказал отец. – А потом помогал твоей матери переправиться в безопасное место. Там, по пути, мы и…
Наверное, он на самом деле ее любил, подумал Ник. Вот этот незнакомый мне человек на самом деле любил ту женщину, которую я никогда не видел.
Мою мать.
Но, видимо, есть какая‑то закономерность, какая‑то причинно‑следственная связь, что история, начавшаяся с кровавой бойни, кровавой же бойней и закончится.
– А где вы взяли тот артефакт, который его блокировал? – поинтересовался Ник. – И нельзя ли там же взять новый, сделать поправку на то, что уже случилось, и снова засунуть в мое тело? Пусть даже для этого потребуется операция.
– Артефактор умер, – покачал головой отец. – Кроме того, артефакт должен был предотвратить его возвращение. А теперь, когда он уже вернулся…
– Найти другого артефактора, сделать новый артефакт.
– Все не так просто, – сказал отец. – Все эти годы твоя мать продолжала искать способы обезопасить тебя, но, насколько мы смогли понять, артефактами такие задачи не решаются. Работа с сознанием – одна из самых сложных вещей в нашем мире, и настоящих экспертов можно по пальцам пересчитать.
– Я так понимаю, пока тебе хватает и одного пальца, – сказал Ник. – А это не тот ли самый человек, о котором говорил дед? Проводник, способный перемещать создание между мирами?
– Да, – сказал отец. – И мы полагаем, что он мог бы разделись вас. Тем или иным способом.
– Отправив моего деда в его прежний мир?
– Его тело там мертво, – сказал отец. – Так что о полноценном возвращении не может идти и речи.
– Но если это он, то как заставить его сотрудничать? – поинтересовался Ник. – Дед говорил, что они… в не слишком хороших отношениях.
– Если ты выберешь этот путь, я тебе помогу, – сказал отец. – У меня есть компромат на него. Материалы, которые, будучи обнародованы, могут его уничтожить.
– Могу я узнать подробности?
– Только в Москве, – сказал отец. – Если ты выберешь этот вариант.
– То есть, ты предлагаешь мне сыграть вслепую?
– Решение, как я уже говорил, за тобой.
На самом деле, при всем многообразии вариантов, думать тут было особо не над чем. При всех известных и неизвестных минусах любого выбранного пути, только один из них мог избавить Ника от вечного спутника, периодически влезающего в его тело и творящего вокруг хаос. А также – постоянно присутствующего в его голове.
– Если я выберу Москву, как это будет?
– Я на самолете вернусь в ДВР, – сказал отец. – А ты получишь подложные документы – очень качественные, кстати – и настоящую банковскую карту, купишь себе билет на поезд и через пару дней будешь уже в столице. Там тебя встретит мой человек, который передаст тебе компромат и подскажет, как лучше организовать встречу.
– И какая у меня будет легенда?
– Я смотрю, Кларк плохо на тебя повлиял.
– На меня плохо повлияло все, – сказал Ник. – Все, что произошло в последние пару недель. Так кем же мне придется притворяться?
– Провинциалом, который собрался покорять Москву, – сказал отец. – Довольно обычная история. Молодость, непомерные амбиции, нежелание следовать принципу «где родился, там и пригодился»…