– В мой номер кто‑нибудь заходил? – поинтересовался он.
Кристина – если верить бейджику, на котором было написано это имя – оторвала глаза от телефона с открытым на экране чатом и с недоумением посмотрела на Ника.
– Уборка должна быть сегодня после полудня, – сказала она. – Вам что‑то нужно?
– Нет, – сказал Ник. – Хотя… у меня есть еще один странный вопрос. А я вчера из номера выходил?
– Этого я уж точно знать не могу, – сказала Кристина. – Моя смена началась полчаса назад. И следить за приходом и уходом постояльцев не входит в мои служебные обязанности.
– Да, конечно, – сказал Ник. – Простите.
Наверняка она посчитает его сумасшедшим, но что с того? Он ее видит‑то первый раз в жизни, и последний тоже не за горами. Как только проводник вернется в город…
Ник закрылся в номере, сел на стул и побарабанил пальцами по столу, глядя в пространство перед собой.
– Дед, – позвал он. – Ты ни о чем не хочешь мне рассказать?
Но Ломтев, видимо, не хотел, потому что на зов не откликнулся, а стопроцентного способа вызвать призрак деда у Ника не было. Повторив зов несколько раз, он сдался и стал думать дальше.
Допустим, ночью Ломтев напялил тело Ника – и его кроссовки – и куда‑то ходил, и не хотел, чтобы Ник об этом знал. Как можно выяснить, куда? Как можно выяснить, было ли это в принципе?
Персонал отеля расспрашивать бесполезно, скорее всего, никто ничего не видел, а если и видел, то внимания не обратил. Ну мало ли, постоялец отправился куда‑то на ночь глядя, так он же молодой, это нормально. Может быть, в клуб ночной, а может быть, просто с девочкой по улицам погулять…
А если учесть, что гостиница была выбрана не случайно, и сотрудники вполне могут иметь отношение к разведке ДВР, то они уж точно ничего не расскажут.
Хотя это, наверное, уже перебор. Вряд ли дальневосточным сепаратистам принадлежит целая сеть гостиниц, и они контролируют весь персонал. Слишком масштабно для сравнительно небольшой республики, находящейся довольно далеко от столицы. Допустим, сетью‑то они владеть могут, через подставных лиц или еще как, но вряд ним завербовали каждого человека, который обслуживает номера или принимает гостей за стойкой.
Однако, если у тебя паранойя, это еще не значит, что за тобой не следят. Здесь явно было что‑то не так, и Ник стал прикидывать, что он может сделать по этому поводу.
Купить GPS‑трекер и сунуть его в карман? Но где гарантии, что Ломтев его из кармана не вытащит? Установить в номере камеру? В принципе, возражения здесь примерно те же. Может быть, Лев тоже что‑то такое подозревал, и потому предложил ему сопровождающего? А смысл? А что толку, если Ломтев придет и заявит свои права ночью?
Или Лев подразумевал, что сопровождение будет происходить двадцать четыре часа в сутки?
– Дед, – снова позвал Ник. – Выходи уже, а?
На столе завибрировал подаренный Львом телефон. Ник потянулся за ним, смахнул пальцем по экрану, отвечая на звонок.
– Ты вовремя, – сказал он. – Я как раз хотел с тобой поговорить…
– Уходи из гостиницы, – резко приказал Лев. – Немедленно.
– А что…
– Немедленно, – повторил Лев и бросил трубку.
Собираться Нику было недолго, он был одет, телефон в руках, а запасными трусами и футболкам можно было спокойно пожертвовать, но в чем причина такой спешки? Сирены, вроде бы, не завывали, никто не оцеплял здание и не приказывал выходить с поднятыми руками…
Ник подошел к окну как раз в тот самый момент, когда у гостиницы остановились три черных фургона с полностью тонированными окнами и узнаваемой эмблемой СИБ на бортах.
Глава 23
Надо было уходить, но Ник словно прилип к месту и не мог оторвать взгляд от окна и того, что за ним происходило.
Из фургонов выходили люди. Больше десятка боевиков, из‑за черной силовой брони они выглядели раза в два массивнее обычного человека. Двигаясь неторопливо и уверенно, они принялись оцеплять здание по периметру. Ник заметил, что внутрь никто из них не зашел.
Еще он отметил, что у пятерых на спине были установлены реактивные ранцы. Похоже, вариант уйти по крышам заранее обречен на провал. Впрочем, Ник понятия не имел, как из его номера можно выбраться на крышу.
Он вообще о пути отхода не озаботился. Интересно, что бы сказал на это Кларк.
Вообще, ситуация складывалась довольно нелогично и странно. Если они здесь, то они наверняка знают, кто он, а значит, должны знать, что он может. Сбивать самолеты, топить корабли… Устраивать силовой захват боевого лорда в жилой застройке – вряд ли это самое разумное решение.
Если, конечно, им не наплевать на местных жителей.
Но им, видимо, наплевать.
Другой вопрос в том, что сам Ник и не мог устроить им никаких неприятностей, но они‑то об этом не знают…
У входа притормозила еще одна машина, чёрный седан, из которого вышли трое молодых людей. На этих брони не было, двое были одеты в обычные деловые костюмы, третий был вообще в джинсах и куртке какого‑то странного, кроваво‑красного оттенка. Эсбэшники в броне держались по отношению к ним почтительно, уступали дорогу, один даже склонил голову в легком поклоне.
Что ж, теперь Нику стало понятно, отчего боевики не торопились, почему источали такую уверенность и не заходили внутрь.
Потому что они – только поддержка. На место событий прибыли аристократы.
Когда эта троица вошла в здание, Ник наконец‑то отмерз от окна. Но не успел он сделать и пару шагов к входной двери, как она распахнулась, и на пороге обнаружился парень в красном.
Сверхскорость, значит. Ртуть, как называли его люди Кларка. Быстроногий сын Гермеса, как принято называть их здесь.
Он улыбался, доставая из поясных ножен два длинных, слегка изогнутых клинка. Настолько быстр, что даже огнестрельного оружия с собой не носит?
– Ошиблись комнатой? – спросил Ник с бешено колотящимся сердцем.
– Ты – Ломтев, – сказал парень.
– Нет, я…
– Твой дед убил моего отца.
– Да вас тут полгорода таких, должно быть, – сказал Ник. Отпираться смысла уже не имело.
Ему было страшно, но не так, чтобы очень. Он предполагал, по какому варианту сейчас будут развиваться события, и потому понимал, что самого страшного, чем бы оно ни было, он не увидит.
Не почувствует.
Возможно, он даже умрет, не приходя в сознание.
Еще Ник понимал, что не сможет увидеть даже начало движения сына Гермеса, как все уже будет кончено, но парень в красном почему‑то медлил и не пускал в ход свои ножи.
Наверное, ждал, пока остальные поднимутся.
Ник уже слышал их шаги в коридоре, парень в красном улыбнулся.
– Беги, – сказал ему Ник.
Но тот, конечно же, не побежал.
* * *
Ник моргнул.
Локация вокруг поменялась. Он сидел на скамейке на набережной, а перед ним мирно катила свои мутные воды какая‑то не слишком широкая река. Ник оглянулся, позади него был парк, среди деревьев прогуливались немногочисленные праздношатающиеся подданные.
Ну, хоть не руины, и трупов поблизости не видно.
Ник решил, что это уже хорошо.
Он прислушался к своим ощущениям, осмотрел тело на предмет смертельных ран или хотя бы царапин, но ничего не обнаружил. Кровью он не истекал, придерживать вываливающиеся кишки руками тоже не было необходимости. Что‑то мешало под ремнем, в районе живота, и, задрав футболку, Ник обнаружил, что это пистолет.
На нем было написано – «беретта». Клеймо владельца отсутствовало.
Зачем колебателю тверди может понадобиться пистолет, Ник не представлял. Рядом с ним на скамейке лежала синяя, слегка уже выцветшая на солнце, бейсболка и темные очки из числа тех, что закрывают половину лица.
– Предок, – позвал он. – Мне кажется, ты задолжал мне парочку объяснений.
Ответа не последовало.
Может быть, пистолет был тем самым ответом? Может, это такой намек, который оставил ему дед? Дескать, если тебе что‑то не нравится, застрелись.
На кроссовках не было пыли. Означало ли это, что здание устояло?