– Иными словами, нас ждет повторение бойни в императорском госпитале для ветеранов, – задумчиво произнес император. – Потеряем пару городских кварталов… Впрочем, эти приемлемая цена, когда речь идет о вопросах национальной безопасности. А город мы отстроим быстро, нес па? Зато никто не помешает нам сделать империю еще более великой…
– Конечно, сир. Мы постараемся минимизировать ущерб и готовы выпустить его из города, но…
– Но вы не знаете, собирается ли он бежать, – сказал император. – И, судя по тому, что из Австралии он направился прямиком сюда, не собирается.
– Да, сир. Предсказать действия этого человека мы пока не можем… Тем не менее, я осмелился бы предложить вам покинуть столицу на время… урегулирования этого кризиса.
– Накануне Дня Основателя? Как вы это себе представляете, князь?
– Можно организовать трансляцию на большой экран возле Кремля, – сказал Белозерский. – Или воспользоваться иллюзией…
– И в любом случае, это будет выглядеть так, будто я сбежал, – сказал император. – Нет, это не вариант.
– Никто не узнает… – но Белозерский знал, что лукавит. Такого рода шила в мешке не утаишь, и те, кому это надо, получат сигнал.
Император не должен выказывать слабости.
Подданные не должны испытывать и тени сомнений.
– Я знаю, и этого достаточно, – отрезал император. – Бегство мы больше не обсуждаем. А теперь второй вопрос. Я понимаю, что человеческий фактор, что система распознавания лиц начинает работать только тогда, когда перед ней стоишь задачу, что все это сложно и никто не предполагал, что Пулос направится сюда… А что случилось с вашими астральными наблюдателями? Которые следят за сигнатурами целей, фиксируют выбросы силы и все в том же духе? Как они его проворонили?
К сожалению, у Белозерского был ответ.
– Наша основная лаборатория в Сколково подверглась нападению, – сказал он. – Несколько ведущих специалистов мертвы, повреждена часть оборудования, без которой оставшиеся… не так эффективны.
– Когда было совершено нападение?
– Четыре дня назад.
– То есть, примерно тогда же, когда Пулос объявился в городе, нес па? И вы никак не сопоставили эти два факта?
– Это выглядело, как несчастный случай. Несоблюдение элементарных техник безопасности, сир. Мы вели расследование, но поскольку нам было неизвестно о прибытии Пулоса…
– Вели вы его не слишком усердно, – констатировал император. – Иными словами, так нам его не найти?
– Нужно еще около недели, чтобы запустить все по‑новой, сир. Новое оборудование уже монтируют, но настройка, калибровка…
– Три дня, – сказал император. – Или будут последствия. Можете ссылаться на эти мои слова, князь.
– Конечно, сир.
– И вот что я вам скажу, князь, – задумчиво проговорил император. – Сейчас лезть в ваше ведомство я не буду, худо‑бедно, но оно работает, и с текущим кризисом как‑нибудь справится. Однако, меня очень беспокоит эффективность этой работы, и в дальнейшем я буду вынужден пересмотреть всю структуру. И относительно нашего с вами грядущего разговора… Место свое вы не сохраните в любом случае. Вопрос о том, сохраните ли вы титул, будет зависеть от ваших результатов.
И от них же будет зависеть, сохраните ли вы саму жизнь. Этих слов император не произнес, но они все равно повисли в воздухе.
– Вы позволите мне уйти, сир?
– Да. Нет. Стойте, – сказал император. – У меня что‑то не бьется. Этот вот человек в кафе, с которого все началось… Почему он умер?
– Его сердце…
– Нет, это понятно, – сказал император. – Но почему? Он знал Ломтева, и я готов допустить, что у Ломтева могли быть причины его убить, у него, насколько я успел заметить, было очень своеобразное отношение к чужим жизням. Но зачем его убивать внуку? Они же до этого никогда в жизни не контактировали.
К сожалению, у Белозерского не было ответа, и он чувствовал, что его шансы на выживание после разрешения этого кризиса стремительно уменьшаются.
А может быть, и шансы выйти из этого кабинета на своих двоих.
Он уже успел подняться со стула и шагнуть к двери, а сейчас замер посреди кабинета, не зная, что делать дальше. Снова сесть? Продолжать стоять? Попытаться дать императору хоть какой‑то ответ, суть которого в любом случае сводится к банальному «не знаю»?
– Возможно, они случайно столкнулись в кафе и Дорохов его узнал…
– Там нет фамильного сходства, – сказал император. – Там по определению не может быть фамильного сходства.
– Но…
– Молчите, вы мешаете мне думать, – сказал император, а несколькими мгновениями позже карандаш сломался в его пальцах. – Его сила, его приезд в Москву, эта постоянная эскалация конфликта, когда ситуация вроде бы и не требует… Это не его внук. Это он сам. Вуаля. И тогда все встает на свои места, и понятно, почему убит Дорохов. Наверняка они не слишком ладили, когда он работал санитаром…
– Но Ломтев мертв, – возразил Белозерский. – Я сам видел тело. То, что от него осталось.
– Значит, он каким‑то образом вернулся, – сказал император. – Как те индусы.
– Со всем моим уважением, но индуистская мифология – это сказки, сир, – сказал князь. – Нет ни единого подтвержденного факта, что все правители Индии являются реинкарнациями одного и того же человека…
– Сказки не сочиняются на пустом месте, – сказал император. – А этот почерк кажется мне знакомым… Молодой человек в бегах не смог бы сотворить такое. Даже если предположить, что его ведут наши враги.
– Если это он, то…
– То он пришел мстить, – сказал император. – Платить по своим воображаемым счетам. И никуда из города он не денется, даже если мы откроем все пути.
– И вы все еще не хотите уехать, сир? Ведь…
– Ведь когда закончится остальной список, он придет ко мне? – спросил император. – Я не побегу, это мы обсуждать не будем. Создайте вторую группу быстрого реагирования, а первую поместите во дворец. И обеспечьте Кислицкого дополнительной охраной. Я уверен, что Ломтев попытается нанести ему визит. И внимательно следите за всеми персонажами из вашего списка.
– Сир, вы полагаете…
– Я полагаю, что он последователен, – сказал император. – Я полагаю, что он хочет расставить все точки над «ё». Я полагаю, что он безумен и будет убивать, пока мы его не остановим.
– Мы его остановим, сир.
– Конечно. Ведь от этого зависит будущее моей империи.
Глава 25
Ник скрючился на заднем сиденье, опустив лицо и делая вид, что он всецело занят экраном своего гаджета. Они ехали… куда‑то. Ник вообще не знал города, так что не мог определить, где они сейчас и куда направляются. Судя по тому, что он видел, девушка избегала центральных магистралей, предпочитая двигаться по тихим улицам спальных районов.
– Как хоть тебя зовут? – поинтересовался Ник.
– Ольга, – сказала она. – Только Ольга и никак иначе. Не вздумай называть меня Олей. Это бесит.
– Понял, – сказал Ник. – Как давно ты знаешь Льва?
– Мы с ним коллеги, – сказала она.
– По подрывной деятельности?
– Если мы добьемся успеха, нас назовут патриотами и борцами за свободу.
– Ну да, – согласился Ник. – Обычно победители и решают, как чего называть. Если не получилось, то это бунт. А если получилось, то восстание. Или революция.
– Британское воспитание, да?
– Вижу, что ты много про меня знаешь.
– Не от хорошей жизни, – фыркнула она. – Лев почему‑то хотел, чтобы я тебя сопровождала по городу.
– И он таки добился своего, – заметил Ник.
– Его первоначальное предложение звучало иначе, – сказала она. – Там не подразумевалось, что у нас на хвосте будет висеть СИБ, а в городе будет введен план «перехват».
– И что это значит?
– Что если вдруг нас обнаружат, то убьют, – сказала она. – Меня‑то уж точно. А тебя… По крайней мере, попытаются, а потом появится твой дед и случится еще одна бойня.
Дед, бойня… А она действительно много про меня знает, подумал Ник. При этом она не полевой агент, слишком уж нервничает. Какого ж рожна Лев ее во все это втянул?