– Чем бы все ни закончилось, количество жертв будет чудовищным.
– Нас никогда к этому не привяжут, – сказал Влад. – Он – всего лишь одиночка, выросший в Британской империи, вернувшийся на историческую родину в поисках корней.
– И что же такого он должен был найти, чтобы устроить такое? – поинтересовался Олег.
– Думаю, что этого уже никто никогда не узнает, – сказал Влад.
– По сравнению с этим бойня в императорском госпитале для ветеранов покажется дракой совочками в детской песочнице, – заметил Олег. – Чего он ждет? Пока они артиллерию подтянут?
– Артиллерия тут не поможет, – сказал Влад. – Китайцам вообще ничего не помогло.
Олег покачал головой.
– Не сравнивай Мастеров экспедиционного корпуса с цветом имперской аристократии, – сказал он.
– Чем больше он этого цвета выбьет, тем лучше для нас.
– И ты не… сожалеешь о принятом решении?
– Я делаю свою работу, – сказал Влад. – А моя работа – обеспечивать безопасность республики. Так, как я могу.
– Да, я все это понимаю, – сказал Олег. – Но не сожалеешь ли ты?
– Я лишь надеюсь, что оно того стоило.
* * *
Торнадо сдвинулся с места и медленно пополз вперед.
Генерал‑аншеф приказал своим людям уйти со стен. Как обычное оружие, так и сила низших аристократов, ничего не могли противопоставить этой мощи.
Оперативные группы, собранные князем Белозерским и переданным под его командование, усилили личную гвардию императора, но Кравцов пока не отдавал им приказа.
Он хотел посмотреть, на что колебатель вообще способен. Возможно, это просто страшная картинка. Возможно, он все же не сумеет пробиться внутрь крепости.
И тогда с ним можно будет разобраться по‑другому.
Торнадо уперся в стену между Сенатской и Императорской башнями, и какое‑то время генерал‑аншефу казалось, что защитная магия старых стен сможет противостоять не в меру одаренному одиночке, но уже через двадцать секунд стена брызнула осколками, а мгновением позже смерч вобрал их в себя, и в его серой, состоящей из булыжника, стене появились красные линии.
От грохота, наверное, уже закладывало уши, но тактический шлем Кравцова умел отфильтровывать поступающую информацию.
Сенатская башня рухнула.
Императорская башня пока стояла, но генерал‑аншеф подозревал, что это ненадолго.
* * *
Старый князь Громов когда‑то давно говорил Ломтеву, что клановые войны обычно не длятся слишком долго. Твой лучший боец находит их лучшего бойца, желательно пьяного, больного и неготового к бою, а лучше всего – спящего, после чего диктует свои условия побежденным. Или устраивает геноцид, остановить который может только император или созданная им СИБ.
Активная фаза занимает не более двух‑трех дней. А сами боевые действия обычно заканчиваются за несколько минут.
Тут у меня несколько другая ситуация, подумал Ломтев.
Интересно, сколько тут собралось лучших клановых бойцов? И они явно не пьяны, не больны и не спят.
«Боевым зрением» – обычным тут все равно ничего не увидеть – Ломтев наблюдал, как разрушается вторая башня, самая высокая из двадцати трех башен Кремля. Здесь ее называют Императорской, кажется.
В прежнем мире башен у Кремля было меньше.
Ломтев на мгновение задумался, не стоит ли ему пройтись по периметру и разнести все стены в исполненном символизма жесте, но решил, что не стоит.
Эту пустое позёрство, а он здесь по делу. Он пришел платить долги.
А новый император пусть сам решает, что ему делать с развалинами посреди столицы.
Конечно, после того, как он разберется со всеми остальными проблемами, унаследованными от предшественника.
Ломтев пошел на территорию крепости и двинул к Большому Императорскому дворцу.
О, а вот и авиация…
* * *
Кравцов смотрел, как в воздухе, не долетая до края торнадо добрых полкилометра, рвутся ракеты, расцветая огненными цветками на фоне серого, заполненного пылью неба.
Одна, вторая, третья…
Десятая.
Два штурмовика попытались пройти над смерчем, и их постигла та же участь.
Двое успели отвернуть, но это их не спасло. По прикидкам Кравцова, Ломтев мог достать отдельную мишень даже за несколько километров.
Очень быстро летящую мишень.
Генерал‑аншеф хотел отозвать авиацию, но тут вмешался император.
– Как бы там ни было, внутри этой штуки – всего лишь человек, – сказал он. – И чем сильнее мы его нагрузим, тем быстрее он сломается.
Кравцов пожал плечами. Броня скрыла этот жест от окружающих.
– Эвакуация… – снова попробовал он.
– Невозможна, – отрезал император. – Судьба моей империи решается здесь и сейчас.
Он встал со своего кресла, прошел в угол кабинета, ввел комбинацию и открыл сейф, вынув из него Скипетр Времени. Фамильное оружие рода Менщиковых, усиливающее способности своего носителя чуть ли не на порядок.
Генерал‑аншеф возглавлял личную гвардию Менщикова больше десяти лет, но сейчас он видел этот артефакт второй раз в жизни. Первый случился, когда император при полном параде явился на Совет Князей, чтобы навести там порядок.
Точнее, установить свой.
Мы все умрем, вдруг подумал Кравцов. Мы все умрем, а у него есть личный спасательный жилет, поэтому он и не торопится отсюда уйти. Он уже пережил одну встречу с колебателем тверди, и уверен, что при самом худшем раскладе просто снова уйдет в свой темпоральный кокон и потеряет еще шесть лет.
Может быть, десять.
Вряд ли он на самом деле рассчитывает вступить в бой. Скорее всего, хочет сохранить для себя главное оружие, если что‑то пойдет не так.
А мы тут все ляжем.
Кравцов давал присягу, обещая хранить империю и защищать императора, в том числе и ценой собственной жизни, и тогда ему казалось, что это вполне справедливая сделка. Он много раз рисковал своей жизнью, но обычно его противник только отстреливался. Изредка – применял силу, но то обычно были низшие аристократы, бароны да графы.
С князем он бы, наверное, ничего не смог сделать. Разве что застал бы его врасплох.
А сила колебателя тверди, похоже, была первой среди князей.
Но порядок бьет класс.
И одиночка, сколь бы одарен он ни был, не может противостоять структуре.
Кравцов переключил канал связи.
– Красная группа, к бою.
* * *
Оружейная палата разлетелась в щепки.
Может быть, это и не Оружейная палата, равнодушно подумал Ломтев. Может, тут это здание называется как‑нибудь по‑другому, и используют его для иных целей.
Можно было бы и узнать заранее, но это неинтересно.
Весь этот мир был Ломтеву не особенно интересен.
Древняя сила, что сродни с магией, старые рода, погрязшие в интригах кланы, империи, рвущие друг другу глотку на мировой арене. Этот мир казался Ломтеву дурной пародией на прежний.
Чуть отличающиеся технологии, магия, другое политическое устройство, но люди, в сущности, точно такие же, и сама ситуация не оставила Ломтеву выбора.
Плясать под чужую дудку? Нет уж, увольте.
Начать все с нуля, наращивать могущество, строить свою личную империю? Он слишком стар для всего этого.
Не осталось былого задора, куда‑то давно ушли амбиции, нет цели, нет тех, ради кого к этой цели можно идти. Ник – хороший парень, но слишком уж… никакой.
Непонятно, в кого он такой уродился.
Пусть живет своей жизнью, пусть распоряжается ей, как хочет после того, как Ломтев выполнит свою часть сделки. Ирине бы это наверняка понравилось.
Осталось не так уж долго.
Похоже, император и не думал бежать. Ломтев знал его форму в «боевом режиме», видел, что тот засел в большом дворце, накрытом многослойными щитами, которые еще предстоит пробить. Вместе с императором было много людей. Личная гвардия, придворные…
Среди них выделялись князья и прочие аристократы, не носившие такого титула, но почти равные им по силе. Их было два десятка, может быть, чуть больше.