Именно за счет индивидуальной силы своих жителей маленькие страны с практически отсутствующим ВПК могли годами сдерживать попытки аннексии, предпринимаемые соседней империей. Чего стоила Великому Китаю битва за маленький, но гордый Тайвань, точно не знал никто.
Но Влад подозревал, что цена там была воистину астрономической.
Талантливый одиночка, появление которого зачастую не сумел бы предсказать вообще никто, мог останавливать танковые бригады или топить корабли еще до того, как они успевали высадить десант. В таких условиях военная мощь государства все еще оставалась важной, но отходила на второй план.
Главную роль в современной войне играла разведка. И чем глубже копали разведчики, чем дольше они знакомились с ситуацией, тем более прогнозируемый выдавали результат.
Удары по инфраструктуре врага были не так важны, как попытки физической ликвидации его главных игроков. И чем больше ты успеешь убрать до начала войны, тем выше твои шансы победить. Ломтев стал величиной, которую нельзя было не учитывать. Он стал джокером, который мог изменить любые расклады.
Они сидели в кабинете директора СВР и ждали новостей, понимая, что достоверной информации, возможно, придется ждать очень долго. Матч шел уже без их участия, они не только не могли повлиять на его ход, но даже следить за самой игрой. Оставалось только выяснить, сыграли ли их ставки.
– Его сила велика, – констатировал Олег. – Ты уверен, что распорядился ею правильно?
– А что еще я мог сделать?
– Привезти его сюда. Уверен, мы смогли бы его использовать. Сам факт наличия его фигуры на нашей стороне, возможно, заставил бы их тщательно пересмотреть свои планы.
– Он никогда не встал бы на нашу сторону, – сказал Влад.
– Вот как? И почему же?
– Он не верит в республику.
– Но он ненавидит империю, – сказал Олег. – Иногда этого достаточно. Тебе же хватило.
Влад покачал головой.
– Я знаю этого человека, – сказал он. – Он уже неспособен встраиваться ни в какие структуры. Выполнять чьи‑то приказы, думать ни о чьих интересах, кроме своих собственных. Его невозможно контролировать.
– Возможно, мы бы смогли найти рычаги…
– Менщиков уже пытался его шантажировать, – напомнил Влад. – Результат тебе известен.
– Это да, – согласился Олег. – Знаешь, если дело выгорит, твоя операция войдет в учебники. Исключительно для внутреннего пользования, но все же… Максимальное воздействие с минимальным бюджетом….
– Бюджет был не так уж и мал, – напомнил Влад. Он оплатил все из собственного кармана и никогда не заикался о компенсации. В конце концов, это были деньги Ломтева, полученные им в качестве отступных от старого клана.
– Подготовительный период я в расчет не беру, – сказал Олег. – Но финальная часть стоила нам сущие копейки. Убрать такую фигуру чужими руками, практически не пролив своей крови… Может быть, тебе даже орден дадут. Секретный. С условием, что ты никогда его не наденешь.
– И хранить я его буду на дне той коробки с другими секретными орденами, да?
– А у тебя уже есть такая коробка?
– Она не слишком велика, – сказал Влад.
– Закажешь побольше, – сказал Олег. – Но… Но все это только в том случае, если дело выгорит. Сам понимаешь, в противостоянии такого уровня исход может зависеть от чего угодно. Он, конечно, хорош, но против него тоже не школьники стоят.
– Но шансы у него неплохие.
– И как ты их оцениваешь?
– Как обычно, пятьдесят на пятьдесят, – сказал Влад. – Может быть, убьет, может быть. Нет. Меня еще беспокоит, что Менщиков может снова спрятаться в свой темпоральный кокон…
– Для нас это тоже будет означат победу, – сказал Олег.
– Но не для него, – сказал Влад.
– А что, вообще не существует способов что‑то с этим коконом сделать? Чтобы он наверняка уже никогда из него не вылез?
– Способы есть, – сказал Влад. – Но не все они, так скажем, осуществимы на поле боя. А до некоторых он в горячке может просто не додуматься.
– И что будет, если он не додумается и останется…э… неудовлетворенным?
– Понятия не имею, – честно сказал Влад.
* * *
Школьники, подумал Ломтев. Такое ощущение, что я имею дело со школьниками, причем большая часть из них училась не слишком прилежно.
То ли за последние годы аристократия слишком измельчала, и не без усилий Менщикова, действия которого были направлены на то, чтобы ослабить и подмять под себя основные кланы, то ли ее мощь изначально была несколько преувеличена.
Конечно, они пытались сопротивляться, но выглядели эти попытки довольно беспомощно.
Поскольку на поверхности царил настоящий ад – обломки, целые фрагменты зданий, битые осколки, огонь, и между всем этим – лужи медленно остывающей лавы, Ломтев парил над землей и неспешно приближался к Большому Императорскому дворцу. Он видел Менщикова, видел огонь его силы через дым, стены, расстояния и защитные экраны, видел, что тот спустился на этаж ниже, и что его окружает три десятка человек, большая часть из которых тоже обладают силой.
Но эти ждали его внутри, а он был последовательным, и в первую очередь занялся теми, кто был снаружи.
Стрелковое оружие было против него бесполезно – пули и снаряды попадали в гравитационные ловушки и меняли свои траектории. Впрочем, выстрелов было не слишком много, потому что солдатам оказалось неожиданно сложно прицелиться. С такой же проблемой столкнулись и мелкие аристократы, входившие во внешний круг охраны императора. Ломтев не стал мелочиться и выцеливать их всех по одному, а прихлопнул двумя ударами по площадям.
Похоже, что никого не пропустил. А если кого‑то и не заметил, то не страшно. Он здесь не для того, чтобы устроить геноцид и разрушить все до основания. У него был конкретный счет к конкретному человеку, и после его предъявления остальная империя может жить, как хочет.
Ломтев остановился.
Снаружи, если не считать ревущего пламени, все было тихо. Танки не подоспели, авиация тоже куда‑то делась. Что ж, похоже, свою главную ставку противник делал на силу, и самые сильные ждали его внутри.
Осталось только выяснить, хватит ли у них этих самых сил. И не переоценил ли он себя, решившись на такую атаку?
Ломтев немного изменил гравитационный вектор, пролетел над руинами половины Большого Императорского двора, проник в оставшуюся стоять вторую половину на уровне третьего этажа, а потом, через проломы в перекрытиях, спустился ниже. До императора оставалось всего‑ничего, и Ломтев уже понимал, где пройдет эта встреча.
Что ж, это было вполне в духе Менщикова… Скорее всего, он даже будет сидеть на троне.
* * *
Император сидел на троне. Левая рука покоилась на подлокотнике, правая придерживала лежащий на коленях Скипетр. В отличие от всех остальных император выглядел спокойным и безмятежным. Ни тени тревоги на лице.
Генерал‑аншеф Кравцов оценил диспозицию.
Их было мало, катастрофически мало. Правда, сейчас он не мог точно сказать, сколько нужно людей, чтобы он посчитал их количество достаточным.
Пятеро князей – двое молодых, трое из старой гвардии – выстроились за троном и удерживали над императором индивидуальный защитный купол. Десять гвардейцев, его лучших бойцов, мелких аристократов, чьи способности усиливала броня, рассредоточились вдоль стен, но никакой надежды генерал‑аншеф на них не возлагал.
И двенадцать высших аристократов, в возрасте от тридцати двух до шестидесяти одного года, лучшие воины столицы. Скорее всего, лучшие воины империи.
В любой другой ситуации Кравцов бы посчитал, что этого хватит.
Но не сейчас. Сейчас он уже не был уверен ни в чем.
Он снял шлем – от поступающей извне информации уже не было никакого толку, а эта хрень мешала ему целиться, взял наизготовку свой карабин, направил его в сторону двери – хотя тут тоже не факт, угроза может прийти с любой стороны – и ждал удара, который должен проломить последний защитный экран. Для экономии энергии и повышения прочности его уменьшили в размерах, теперь его едва видимая мерцающая граница проходила чуть ли не посреди тронного зала, метрах в пятидесяти от самого трона.