Ломтев сделал вид, что ничего не услышал, хотя игнорировать бубнящего в ухо призрака было не так легко.
— Что же касается того спора, с которого все началось, то я все еще стою на своей прежней позиции, — заявил Громов. — Может быть, это решение было бы выгодно для империи, но оно слишком рискованно для нашего рода, и я не готов рисковать тем, что имею сейчас, в погоне за призрачной мечтой о величии. Последние годы ты своими руками уничтожаешь то, что строил всю свою жизнь, отец. Но для тебя интересы государства всегда были выше, чем интересы семьи.
Ломтем развел руками.
— Убей его, — продолжал уговаривать призрак. — Убей его. Убей слабака, который забыл, чему он присягал.
Видимо, так действительно что-то важное, подумал Ломтев. Непохоже на обычные семейные неурядицы.
— А ты не думаешь, что мне виднее? — поинтересовался Ломтев, прощупывая почву.
— Я думаю, что ты ошибаешься, отец, — сказал Громов. — Величие империи определяется отнюдь не протяженностью ее границ. Но я понимаю, что взаимопонимания в этом вопросе мы уже не достигнем, и рад, что теперь ты можешь решать за себя, не впутывая в это остальную семью. Мою семью.
— Она была и моей, — напомнил Ломтев.
— Ты сам отказался от нее в тот миг, когда напал на меня, — парировал Громов. — Дуэль, говоришь? Ты набросился на меня и пытался убить, а я защищался, всеми силами стараясь сохранить тебе жизнь. Ведь, как бы там ни было, ты все еще был моим отцом.
— А потом ты, стало быть, передумал?
— Ты не оставил мне выбора, — сказал Громов. — Я не знаю, сделку с какими богами ты заключил, чтобы получить новую силу, но в тот момент я запаниковал. Мне было страшно за семью, и я принял несколько… необдуманных решений. О части которых я сожалею.
Вот так, значит.
Старый князь особо не распространялся относительно подробностей той схватки, но Ломтев почему-то был уверен, что это молодой и сильный напал на старого и немощного, а не наоборот.
Здесь все врут, подумал Ломтев. Вообще все.
Даже призраки.
— Ладно, не будем об этом, — сказал Ломтев. — Какая у тебя задача на сегодняшний день? Сейчас ты хочешь от меня — чего? Ты приехал сюда, чтобы что?
— Чтобы все закончить.
— Это я уже слышал, — сказал Ломтев. — Что конкретно ты предлагаешь?
— Я предлагаю заключить мировое соглашение, призвав в свидетели императора, — сказал Громов. — Думаю, этот старомодный способ урегулирования межродовых конфликтов должен тебе понравиться.
— Убей его! — возопил старый князь. — Этому эдикту двести лет! К этому праву уже полвека никто не взывал! Это ловушка!
— Это должно закончится, — повторил князь Громов. — Кто-то из нас должен сделать первый шаг, и пусть это буду я. Я взываю к миру, отец.
Удивительно, подумал Ломтев.
Кто бы мог подумать, что на самом деле мой «сыночек» окажется относительно вменяемым человеком. Готовым признавать свои ошибки и идти на мировые соглашения. Правда, только после того, как ему отвесили изрядного пинка под зад, но все же.
Некоторые на такое не способны в принципе.
Если, конечно, это не ловушка.
Ломтев моргнул и зажмурил правый глаз, желая посмотреть на эту ситуацию из серого мира.
Он стал огромен, как и в прежние разы, он стоял на подъездной дорожке рядом с воротами в свое поместье, и перед ним возвышалась громадина князя Громова, сотканная из света и электричества. Силуэт князя светился так ярко, что на него было больно смотреть, а в ладонях его играли молнии.
Князь был готов к бою. Он приехал сюда один, но не безоружным, и, вполне возможно, он опасался, что Ломтев снова на него набросится.
А возможно, он ждал этого.
Убийство в целях самозащиты. Учитывая, что речь шла о двух представителях высшей аристократии, ни о каком превышении норм необходимой самообороны тут даже заикаться не придется.
Ломтев поборол в себе искушение протянуть руку к фигуре князя и превратить его внутренности в красную, несовместимую с жизнью, слизь. Не факт, что он окажется быстрее, чем молния.
Не факт, что ему это вообще надо.
— Убей его! — продолжал вопить призрак, когда Ломтев большей своей частью уже вернулся в реальный мир.
— Я не против, — сказал Ломтев. У него было и так слишком много проблем, и если получится сбросить с игральной доски хотя бы эту, можно будет если не вздохнуть с облегчением, то хотя бы перевести дух.
Если, конечно, это не ловушка.
— Хорошо, отец, — сказал Громов. — Я рад.
— Как мы это сделаем?
— Я уже записался на аудиенцию к императору на следующей неделе, — сказал Громов. — Летний Дворец, четверг, два часа дня. Прислать за тобой машину?
— Я доберусь сам, — сказал Ломтев.
— Хорошо, отец, — Громов чуть расслабился и шагнул к своей машине. — Поздравляю тебя с будущей женитьбой.
— Я передам твои поздравления моей невесте, — пообещал Ломтев.
— Приглашения на свадьбу, наверное, мне ждать не стоит?
— Наверное, нет, — сказал Ломтев. — Впрочем, подождем, что будет после следующего четверга.
— Конечно, — Громов уже почти сел в машину.
— Убей его, пока он не уехал! Убей его, демон! Убей его, пока он один! Убей его, потом будет поздно!
Ломтев поморщился, словно у него болел зуб.
— Мне тоже жаль что так вышло, отец, — сказал Громов, неправильно истолковав его гримасу.
— Вышло, как вышло, что уж теперь, — сказал Ломтев.
— Увидимся на следующей неделе.
Громов запрыгнул в свой внедорожник и уехал. Ломтев проводил его взглядом, подождал, пока черная махина скроется за поворотом, вернулся за забор, активировал периметр и коснулся миниатюрного наушника в правом ухе.
— Отбой. Он уехал.
— Да я вижу, — сказал Влад. — Но это было странно. Возможно, это попытка усыпить вашу бдительность. Заставить вас поверить, что он на самом деле хочет мира, и спокойно дожидаться четверга, а он нанесет удар раньше.
— А может быть, он просто посчитал убытки и понял, что эта война слишком дорого ему обходится, — сказал Ломтев.
— И вы на самом деле верите в вариант «все будет прощено и забыто»? Князья не забывают. Князья не прощают. Не такие, как…
— Как я? — уточнил Ломтев. — Так я ничего и не забыл. Но князья умеют расставлять приоритеты. И ждать.
— А, пустое, — бросил Влад. — На самом деле ведь ничего не изменилось, правильно?
— Для нас — ничего, — сказал Ломтев. — Нам выезжать через час, помнишь? Подготовь машину. А я пока посижу у себя в кабинете. Ты меня, по возможности, не беспокой.
***
Ломтев запер тяжелую дубовую дверь кабинета, уселся в кожаное кресло, тщательно утрамбовал в трубке щепотку табака и, наконец-то, закурил, выпустив клуб дыма прямо в лицо беснующегося призрака. Дым прошел сквозь фигуру старого князя и рассеялся по комнате.
— Почему ты его не убил?
— Сегодня я увижусь с дочерью, — сказал Ломтев. — Не хочу омрачать такой день чьей-то смертью. Даже смертью твоего сына.
— Плевать на твою дочь, демон! Ты должен был убить его!
— Почему?
— Потому что он трус и предатель!
— Или потому что у тебя в свое время не получилось?
— Потому что ему плевать на интересы империи! На его долг!
— А ты никогда не думал, что сам сделал что-то не так? — спокойно поинтересовался Ломтев. — Что он стал именно таким, имея перед глазами твой пример?
— Избавь меня от нравоучений, демон! Думаешь, ты — хороший пример для своей дочери? Все, чем ты занимался в нашем мире, это убивал и шел по трупам! И не надо говорить, что вот такой у нас мир! Ты сам делал свой выбор.
— Пусть так. Но я всегда позволял своей дочери быть такой, какой она сама хочет, и не корежил ее по своему образу и подобию.
— Вижу, что зря возлагал на тебя надежды, демон, — сказал старый князь. — Ты сделан из того же теста, что и мой сын. Твои шкурные интересы для тебя превыше государственных.
— Да мне плевать на вашу империю, — сказал Ломтев. — Я тут никому на верность не присягал.