– Ритуальный кинжал ацтеков?
– Он не выглядел особо зловещим, – сказал Ломтев. – Просто разрисованное знаками оружие, сделанное из человеческой кости.
– И правда, ничего зловещего, – согласился Ник. – Его использовали для жертвоприношений?
– Нет, – сказал Ломтев. – Его использовали для нанесения coup de grâce при поединке вождей. И победитель получал всю силу проигравшего.
– Получается, что вы получили всю силу императора?
– По идее, я должен был бы ее получить, – сказал Ломтев. – Но в тот момент, когда я наносил этот удар, мое тело было уже мертво, и все сработало не так, как было задумано ацтеками. Впоследствии, когда мы пытались восстановить картину происходящего, мы исходили из теории, что я получил слишком много силы, и ее избыток позвонил моему разуму не раствориться в великом ничто загробного мира, а просто впасть в спячку, или консервацию, или что‑то вроде того. Сила всегда ищет выхода в реальный мир, но, и это тоже только наша теория, долгое время она не могла обнаружить подходящего носителя.
Ломтев замолчал, предлагая Нику самому сделать выводы.
Сделать их было несложно.
– А потом родился я, – сказал Ник.
– Потом родился ты, – согласился Ломтев.
– Почему же вы не воспользовались своим вторым шансом? – спросил Ник.
– Это убило бы тебя, – сказал Ломтев.
– И какая вам разница?
– Ты – мой внук, – сказал Ломтев. – Единственный сын моей единственной дочери. Кто я такой, чтобы лишать тебя твоего будущего, каким бы оно ни было?
– Вот так просто? – не поверил Ник.
– Важные вещи всегда просты, – сказал Ломтев. – Сложно, как правило, становится уже когда решения приняты и тебе приходится принимать последствия. Как бы там ни было, твое тело, или твой мозг, или все это вместе, не было готово для того, чтобы принять всю мою мощь, и стало пристанищем только для моего сознания. Сила должна была прийти позже, в аристократических семействах это случается в подростковом возрасте, в диапазоне от тринадцати до пятнадцати лет, и мы с твоими родителями решили, что не должны этого допустить.
– Как они отреагировали, когда узнали?
– Как нормальные люди, – сказал Ломтев. – Они были в шоке и ужасе, и боялись тебя потерять. Тогда твой отец нашел артефактора, и после операции я снова погрузился в сон.
– А потом китайцы вас разбудили, – сказал Ник. – Если бы они знали…
– Если бы они знали, я полагаю, они не стали бы этого делать, – сказал Ломтев. – Но этот случай уникален, и им просто неоткуда было знать.
– И мои родители…
– Мы должны их найти, – сказал Ломтев. – Прошло двадцать лет, возможно, они больше узнали обо всех этих механизмах. Возможно, они смогут предложить решение.
– Возможно, они просто смогут вставить эту штуку обратно? – спросил Ник.
– Не исключаю такого варианта, – сказал Ломтев. – Но на твоем месте я бы на это сильно не рассчитывал.
– Вы не хотите уходить?
– Я стар, я устал, я с радостью уйду с твоей дороги, если это поможет. Но артефакт был предназначен для того, чтобы не дать моей силе пробудиться, – сказал Ломтев. – А теперь она снова здесь, снова со мной, и я сомневаюсь, что эта железка сможет загнать ее обратно. Но в любом случае, в полевых условиях такие операции не делаются, и нам нужно найти твоих родителей. Но, буду честен, я понятия не имею, как это сделать и где они сейчас могут быть.
– Кажется, у меня есть одна идея, – сказал Ник. – Вы знаете Кларка? Джона Кларка?
– Нет, – сказал Ломтев.
– Это наемник, и теперь я думаю, что его прислал мой отец, – сказал Ник. – Он дал мне номер телефона, по которому нужно будет позвонить, когда я выберусь из Австралии.
– Что ж, это уже похоже на план, – сказал Ломтев, вставая с камня и отряхивая джинсы, словно они были настоящими. – Пойдем.
Глава 11
– И куда мы пойдем? – спросил Ник.
– Для начала, на ферму к твоим приемным родителям, – сказал Ломтев.
– Зачем? – спросил Ник. – И разве это не опасно?
– Сейчас для тебя все опасно, – сказал Ломтев. – Так уж получилось.
– А для них?
– Полагаю, если все сделать быстро, им ничего не будет угрожать, – сказал Ломтев.
– Что сделать? Зачем нам вообще туда идти?
– Давай я задам тебе пару наводящих вопроса, – сказал Ломтев. – У тебя есть деньги?
– Нет.
– А связи в мире контрабандистов?
– Нет, – сказал Ник. – Я вообще не уверен, что у нас тут были какие‑то контрабандисты, кроме китайских, а они вряд ли захотят нам… мне помочь.
– Их желание помочь кому‑бы то ни было зависит от первого пункта, – сказал Ломтев.
– Э…
– От денег.
– Вы же говорили, что никогда не были в Австралии, и понятия не имеете, как тут что, – напомнил Ник.
– Но я знаю людей, – сказал Ломтев. – Люди не меняются.
– Хорошо, – сказал Ник. – Допустим. И куда нам идти?
Ломтев пожал плечами.
– Хотя бы, где мы сейчас?
– Я не знаю, – сказал Ломтев. – Где‑то подальше от той военной базы.
– И как мне сориентироваться?
– По Солнцу? – предположил Ломтев.
– О боги, – простонал Ник.
Он примерно сориентировался по сторонам света, потом попытался вспомнить, как выглядит карта, и где, по отношению к Форт‑Джексону, находится ферма его родителей. Однако, с учетом того, что он понятия не имел, где сейчас находится, погрешность его измерений была… колоссальной.
Он замер в нерешительности. Как люди вообще жили до появления навигаторов и онлайн‑карт?
– Я уверен, что если начать двигаться, ты найдешь какой‑нибудь ориентир, – сказал Ломтев.
– Или китайский патруль, – сказал Ник.
– У них тоже можно будет спросить дорогу, – согласился Ломтев.
– Вы такой спокойный потому что уже умерли или всегда были таким?
– Делай, что должно, и будь, что будет, – сказал Ломтев.
– Откровенно говоря, это не слишком вдохновляющая стратегия, – сказал Ник. – Особенно если не забывать, куда она вас привела.
– Если у тебя есть план получше, я с интересом посмотрю за его выполнением, – сказал Ломтев, и тут уже Нику крыть было нечем.
Масштаб одномоментно свалившихся на Ника неприятностей… подавлял, и он понимал, что наверняка еще не осознал его полностью. При этом китайское вторжение, которое еще вчера казалось ему концом света, сегодня отошло на второй план. То есть, угроза китайцев Австралии, конечно же, никуда не делась, и вряд ли исчезнет в ближайшие десятилетия, но угроза китайцев лично Нику стала куда более весомой.
А если прибавить к этому мертвого деда, живущего в его голове, и разборки с русским императором, которые, скорее всего, тоже не заставят себя ждать…
Ник шагал по лесу и раздумывал, что бы было, если бы он с самого начала знал о своем происхождении. Ну, то есть, если он не сошел с ума, и вышагивающий рядом призрак не врет.
Был ли нас сдаться китайцам, объяснить им ситуацию, попросить не трогать вживленный в его тело артефакт, и тогда… Что было бы тогда? Даже если бы они поверили этой невероятной с точки зрения обычного человека истории, что бы они сделали? Использовали бы Ника как заложника для своих политических игр? Выдали бы его русским ради какой‑нибудь очередной уступки?
В любом случае, мнение Ника о происходящем в любом случае никого бы не заинтересовало. Так уж вышло, что ему не оставили шанса остаться в стороне.
Его просто изначально не было.
* * *
В районе полудня Ник шагал уже не по лесу, а вдоль дороги, и размышлял о том, как в целом несправедливо устроен мир.
Вот есть обычные люди, которых большинство. У них есть семьи, кредиты, они должны думать о выживании, о том, чтобы их не уволили с работы, о том, чтобы купить себе дом подольше, потому что дети подросли, и в старом им уже тесно, и каждый день жизни таких людей – это преодоление трудностей, и все, на что они могут рассчитывать, так это на то, что и дети будут жить лучше, чем они.