– Что ты там бормочешь? – поинтересовался Кларк, не поворачивая головы. – Если ты говоришь со мной, то говори чуть громче. А если просто ругаешься себе под нос, то прекрати, потому что это не поможет, а, скорее, навредит.
– Здесь мой дед, – сказал ему Ник. – И он хочет с тобой поговорить.
Кларк остановился и дал Нику с собой поравняться.
– Он прямо сейчас здесь? И ты его видишь?
– Да, – сказал Ник и махнул рукой в сторону Ломтева. – Вот он.
Кларк посмотрел в указанном направлении, и, понятное дело, ничего там не увидел, отчего Ник почувствовал себя еще нелепее.
– Странная ситуация, – заметил Кларк.
– Мне она тоже не по душе, – сказал Ник. – И чем быстрее мы со всем этим разберемся, тем лучше.
– Резонно, – сказал Кларк, осматриваясь. – Мне не хотелось бы устраиваться на ночлег посреди степи, но едва ли в ближайшее время мы найдем место получше.
Он снял рюкзак, бросил его на землю, а сам сел рядом. Ник расценил это, как приглашение, и с великим облегчением последовал его примеру. Что ж, похоже, и от деда может быть польза.
Кларк достал два пакета с армейским сухпайком, бросил один из них Нику.
Ник так устал, что есть ему не очень‑то и хотелось, но он понимал, что стоит восстановить энергетический баланс и распечатал пачку с галетами. На вкус они были никакие, но их изготовитель и не рассчитывал потрафить вкусам любителей авторской кухни.
– Спроси у него, кто он такой, – сказал Ломтев, когда Ник расправился с третьей галетой. – Меня не интересует его настоящее имя, сколько ему платят и прочие малозначимые подробности. Спроси у него, откуда он такой неистребимый нарисовался. В максимально широком смысле.
– Мой дед интересуется, кто вы такой, – перевел Ник. – И, как я понял, его интересует происхождение ваших способностей.
– Вообще‑то, это секретная информация, – сказал Кларк, вскрывая ножом банку с консервами. – И хотя я уже реликт, гриф секретности с моего досье снимут лет через двести, и это в лучшем случае… Должен признаться, я сейчас очень глупо себя чувствую.
– Я тоже, – сказал Ник.
– А я – нет, – заявил Ломтев. – И пусть он ответит. В данной ситуации мы оба заслуживаем права это знать.
– Он настаивает на ответе, – сказал Ник.
– Он нас слышит?
– Да, – сказал Ник. – Он слышит нас обоих, но разговаривать может только со мной.
Ломтев, вольготно развалившийся прямо на земле, улыбнулся и помахал Нику рукой.
– Услышал такую историю в любой другой ситуации я посоветовал бы тебе первым делом проверить голову, – вздохнул Кларк. – Но сейчас у нас другой случай, не так ли? Я сам с ним разговаривал и видел, на что он способен.
– Наверное, именно потому вам лучше ему ответить, – сказал Ник. Ему, конечно, тоже было интересно, но не слишком. Спать хотелось сильнее. А информацию можно было бы получить и позже… Жаль только, что призрачный предок на этот счет явно придерживался другого мнения.
– Это он мне угрожает? – поинтересовался Кларк.
– Нет, это я пытаюсь вас мотивировать, – сказал Ник.
– Что ж, полагаю, он прав, в этой ситуации вы можете задать мне вопросы, – сказал Кларк. – Своими способностями, а и самому появлению на свет я обязан генетическому эксперименту, профинансированному британским правительством. В начале века Метрополия стремилась получить военное преимущество, создав армию из супер‑солдат, выведенных искусственным путем.
– Звучит, как завязка для какого‑нибудь дешёвого комикса, – заметил Ломтев. – В в этом мире такое вполне может оказаться правдой. По крайней мере, я уже такому не удивлюсь.
– Он как‑то прокомментировал мои слова? – поинтересовался Кларк.
– Довольно желчно, – сказал Ник. – Но в целом не не думает, что вы лжете. Значит, вы – ребенок из пробирки?
– В каком‑то смысле, – сказал Кларк. – Меня вынашивала обычная женщина, которой подсадили генетический материал.
– Значит, ваши жилах все‑таки течет кровь лордов?
– Только технически, – сказал Кларк. – И я до сих пор не знаю, каких именно лордов. Исследования были засекречены, генетический материал сдавали анонимно, и до сих пор никто толком не знает, какие именно семейства участвовали в программе. Полагаю, в свое время я мог бы это выяснить, если бы захотел, но я не захотел.
– Почему? – спросил Ник.
– А что бы это изменило? Думаешь, кто‑нибудь из моих потенциальных папочек признал бы ребёнка и дал свою фамилию?
– Вряд ли, – сказал Ник. – Но я думал, что всегда лучше знать…
– Своих предков? – уточнил Кларк. – Вот ты недавно узнал одного. И что, сильно это тебе помогло?
– Это другое, – сказал Ник.
– Да, – согласился Кларк. – Потому что твой предок может влиять на то, что происходит в моей жизни сейчас. А мои, кем бы они ни были, на нее повлиять совершенно неспособны. И это, я должен заметить, вполне нормально в отличие от того, что происходит с тобой.
Ник подумал, что слово «нормально» вообще никоим образом не подходит для описания всего того, что сейчас творится в его жизни. Это никак не могло быть нормальным. И Ник надеялся, что оно таковым не станет.
– Спроси у него, на какой стадии все обломалось, – сказал Ломтев.
– Что обломалось? – не понял Ник.
– Этот великий генетический эксперимент, – сказал Ломтев.
– Это ты сейчас с ним разговариваешь? – уточнил Кларк.
– Да, – сказал Ник и снова перешел на русский. – Почему ты думаешь, что все обломалось?
– Это же очевидно, – сказал Ломтев. – Потому что прошло много лет, а никакой армии генетически выведенных супер‑солдат у Британии нет и в помине, а один из участников эксперимента ушел в отставку и бегает по далекой колонии, играя в наемника.
– Он спрашивает, что пошло не так, – сказал Ник по‑английски.
Кларк пожал плечами.
– Как обычно, все оказалось не так просто, – сказал он. – Довольно быстро – то есть, лет через десять‑пятнадцать – выяснилось, что если взять сперму условного Повелителя Бурь и поместить ее в обычных женщин, то девять из десяти детей родятся без способностей вообще, а десятый сможет устроить бурю разве что в стакане. А попытки привлечь к эксперименту необычных женщин очень быстро получили отпор от обладающих властью мужчин. Полагаю, что если бы эти исследования стали достоянием общественности, церковь выступила бы против и сообщила, что деторождение и наследование силы в руках богов, и негоже простым смертным вмешиваться в эти игры или что‑то еще в этом роде. Даже у ученых, имевших непосредственно отношение к нашему проекту, стали появляться сомнения подобного толка.
– Но я не сомневаюсь, что остальных это бы все равно не остановило.
– На второй стадии эксперимента генетический материал, полученный от разных доноров, стали смешивать, – сказал Кларк. – Надеясь, что коктейль может сработать лучше, чем оригинальный продукт. Меняли пропорцию, консистенцию, количество доноров… Но поскольку результата оставалось ждать слишком долго, делали это уже без особого энтузиазма, и во вторую волну должно было родиться всего несколько сотен человек.
– И что‑то снова пошло не так, – прокомментировал Ломтев.
Эти слова Ник озвучивать не стал.
– Но родилось меньше пятидесяти, – сказал Кларк. – Остальные беременности замерли, и их пришлось прервать на разных сроках. Больше половины из младенцев оказались слишком слабыми или обладали некоторыми… отклонениями. В общем, до возраста получения силы добралась только пара десятков, а силу получили всего несколько человек, при этом распределение их способностей оказалось стихийным и опровергло ранее сделанные прогнозы. О степени катастрофы ты можешь сделать выводу хотя бы по тому факту, что мой случай был признан одним из самых удачных. Но повторить его ученым так и не удалось, хотя материал я одно время сдавал исправно.
– И проект закрыли?
– На самом деле, его закрыли задолго до того момента, как мы должны были получить силы, – сказал Кларк. – Сменился король, сменился политический курс и приоритеты стали другими, и реформа армии отошла на второй план.