По мере прояснения сознания Вернон начинал понимать, что, похоже, у него начались проблемы с головой. Впрочем, это неудивительно, учитывая колдующую внучку и явные проблемы с нервами и здоровьем, которое Вернон подорвал ударным трудом по развитию компании, и тяжкой работой по воспитанию маленького волшебника в обычной немагической семье. Похоже, он всё же схватил удар и сейчас его мозг преследуют различные галлюцинации. Потому что если верить своим глазам и ушам, то сейчас он ребёнок, при этом не обычный мальчишка, а свой собственный племянник, колдун! Да уж, чего только больное сознание не придумает! Так что Вернон начал смотреть на происходящие с интересом фаталиста, ожидая когда, а главное чем закончится весь этот бред. А события между тем продолжались развиваться.
– Хагрид, отнеси Гарри профессору Дамблдору! – вещал великану Блэк.
– Я эта, – Хагрид явно замялся, – аппарировать не умею.
– А как ты тогда так быстро появился здесь? – взгляд Блэка стал подозрительным, в руках сама собой появилась палочка.
– Так эта, ты забыл что ли? Профессор Дамблдор же нас, из Ордена Феникса значится, патрулировать волшебные поселения по очереди отправил. Я эта, здесь в Годриковой Лощине и патрулировал сегодня.
Взгляд Блэка тут же потеплел и палочка из рук так же бесшумно исчезла.
– Возьми мой мотоцикл, он стоит внизу. Как пользоваться им ты знаешь. Доставь Сохатика к профессору Дамблдору: это очень важно! А я… я должен ещё найти кое-кого… Ты главное позаботься о Гарри! – Сириус сделал полшага и, приблизившись к великану слегка обнял свёрток с Верноном, а затем, быстро развернувшись направился куда-то вниз.
– Удачи, Сириус, – крикнул ему вслед великан, – пошли, Гарри, – сказал Хагрид свёртку и тоже направился вниз.
Полёт на волшебном мотоцикле оставил у Вернона неизгладимое впечатление: он замёрз, так как пелёнка была явно не предназначена для прогулок на улице в это время года, да ещё и таких скоростных, промок, так как на улице шёл дождь, и судя по ощущениям ещё и простыл. В общем если вначале Вернон просто очень сильно не любил Хагрида, то сейчас он, пожалуй, ненавидел его больше всех на свете и лично придушил бы его, невзирая на всю его физическую силу, но увы: сейчас он был всего лишь маленьким ребёнком. Куда уж тут великанов душить, если из пелёнок самостоятельно выбраться не получается.
Разговор Хагрида и Дамблдора, Вернон не запомнил, так как из-за перелёта у него, похоже, поднялась температура: тело просто горело, и голова совершенно не хотела соображать. Дурсль решил, что это отголоски его реальных ощущений, а значит скоро эта нелепая и нелогичная галлюцинация вскоре уступит место реальности.
– Надеюсь, что с тобой всё будет в порядке, – уловил он краем сознания голос старика, – удачи, Гарри Поттер. Сомнус.
После этого Вернона поглотила тьма.
========== Глава 2 ==========
На то, чтобы понять, что всё происходящее не бред лежащего в коме мозга, а самая настоящая реальность, у Вернона ушло две недели. И это произошло не из-за того, что Дурсль плохо соображал (всё же он был вполне приличным бизнесменом, а без умения быстро думать тебя враз разорят), а из-за этого идиота Хагрида, который повёз на открытом всем ветрам мотоцикле маленького ребёнка 31 октября, в дождливую ночь, завёрнутого в обычную пелёнку! И, конечно же, точно таким же уровнем интеллекта, если он у него, конечно, вообще есть, отличился некий профессор Дамблдор, который мало того, что не проверил: здоров ли ребёнок, он просто взял и оставил его на улице перед дверью, в корзинке! Всё в той же мокрой пелёнке! Хорошо, хоть дождь в этой части Англии не шёл. В общем, когда с утра (Вернон прекрасно помнил этот день: тогда на него навалилось столько проблем) старший Дурсль вышел на крыльцо, чтобы пойти на работу, он наткнулся на спящего явно нездоровым сном ребёнка, судя по вложенной в корзинку записке – его племянника.
На то, чтобы вылечить несчастного мальчика, убедиться с помощью Пет (которая пару раз видела племянника, когда сестра была у неё в гостях), что ребёнок действительно её родственник, а затем чтобы оформить на него все документы, включая и свидетельство о рождении… в общем у Вернона это заняло почти месяц, две недели из которых ребёнок провёл в бреду и все врачи вообще не давали гарантий, что он выживет после подобного ночного приключения. Таким образом, Вернон, вернее будет уже Гарри Поттер, сумел понять, что всё происходящее реальность, только тогда, когда кризис отступил, и он смог более или менее нормально соображать. После того, как бывший Дурсль осознал произошедшие с ним изменения, он долго и витиевато матерился – про себя естественно. Так как матерящийся младенец это очень странно, а всё необычное, бывший Вернон, после встречи с волшебниками, очень не любил. Ну и кроме того, нормально говорить у новоиспечённого Поттера пока не получалось, правда некоторые его потуги сказать простейшие слова, вызывали счастливую улыбку у Петунии: она очень радовалась, что её племянник растёт таким сообразительным.
После того, как все известные нецензурные слова закончились уже по третьему разу, новый Поттер успокоился и начал думать, что делать дальше. К хорошему можно было отнести только то, что он нормальный. По крайней мере, пока никаких признаков бесовщины бывший Вернон в себе не ощущал, а это значило, что ни в какую школу Хогвартс он не поедет. Кроме того он прекрасно знает как самого себя, так и состояние рынка на ближайшие двадцать лет, что даёт ему огромные преимущества. Мозг опытного бизнесмена (всё же создать и продержать на плаву почти тридцать лет фирму по производству дрелей не каждый сможет) начал быстро просчитывать будущие барыши. Настроение из состояния ниже плинтуса резко подскочило до чердака и уверенно поднималось дальше, так как перед ним открывались просто космические перспективы. Всё портило только то, что он сейчас младенец, а значит, почти никак не может повлиять на происходящее. Впрочем, немного подумав, обновлённый Поттер решил, что не всё так плохо. Он будет стараться развиваться как можно быстрее, попутно играя с Дадли, чтобы не допустить того пробела в воспитании сына, который случился в прошлой жизни.
Вернону удалось очень быстро подстроиться под новый речевой аппарат, и начать нормально говорить, и хотя некоторые слова получались с серьёзными дефектами… со временем это пройдёт. А уж как счастлива была Пет… тётя… Вернону тяжело было называть так любимую женщину, но ничего не поделаешь, нужно привыкать к новым реалиям. Затем он сумел постоянными тренировками укрепить мышцы и встать на ноги. Сколько радости ему принес тот момент, когда он сумел сделать свой первый в новой жизни шаг! Ну и конечно, больше всего его радовал Дадли, который глядя на «конкурента во внимании матери» так же развивался намного быстрее сверстников, по крайней мере, он научился ходить и говорить на два месяца раньше, чем в прошлой жизни Поттера.
Всё шло просто отлично: новый Гарри приучил себя и Дадли к ежедневным тренировкам: ему очень не хотелось повторять прошлые ошибки и доводить своё здоровье и здоровье своего сы… двоюродного брата, до критического состояния. В новой жизни он вообще много времени старался уделять Дадли: развивающие игры, строительство башен из кубиков… Глядя на то, как отлично ладят двое детей, постепенно оттаял и отец семейства. В этой жизни у Вернона Дурсля было намного больше свободного времени, так как новый Гарри вёл себя очень спокойно, да и он Дадли не давал сильно безобразничать, особенно по ночам (дети спали в одной комнате), из-за чего новый Вернон и его супруга прекрасно высыпались. В прошлой жизни Дурсля Гарри плакал каждую ночь, что не прибавляло к нему любви от главы семейства, который с утра до вечера проводил на работе, а когда приходил домой и ложился спать, выслушивал ночные истерики племянника.
– Нет, Татли, этот хубик хладётся не суда, – говорил Гарри Дадли, забирая у него игрушку.
– Потьму? – спросил Дадли с интересом.
– Суда она не пролэзэт, – пояснил он, проталкивая кубик в предназначенную для этого дырочку в небольшой коробочке. – Вот выдишь она проходыт.