– Ты ведь не играл в шахматы?
– Нет, – Дадли улыбнулся, – я их просто перелетел. Надеялся, что без метлы Квирелл не поймает ключ. Вот только когда я во время схватки с троллем спешился, метла сама вернулась обратно в комнату с ключами. Зелье я угадал по запаху, ну а потом попал в комнату с зеркалом. Увы, там не было другого выхода. Я спрятался, но Квирелл нашёл меня почти сразу, а я, ты сам понимаешь, ему не противник, – Дадли вздохнул, – тем более все зелья у меня уже закончились.
– Что ж, – резюмировал Поттер, – мы все живы и относительно здоровы и это главное. Что же касается наших ошибок, то думаю, стоит переговорить об этом позже: школа в последнее время не внушает мне доверия…
Все с ним естественно согласились. Они проговорили о разном ещё полчаса, когда в комнату вошли высокие лица. Директор Дамблдор, в своей любимой мантии со звёздочками, Амелия Боунс в строгой одежде с моноклем, Руфус Скримджер – глава аврората, одетый в красное, и, к всеобщему удивлению, сам министр магии: Корнелиус Фадж, на голове которого красовался известный всем жителям магической Англии котелок.
– Мистер Поттер, – начал говорить министр, – рад, что вы очнулись. Увы, мне придётся вас немного побеспокоить и задать вам несколько вопросов. Я понимаю, что ваше состояние сейчас далеко от идеального, но всё же, как я вижу вы вполне способны поговорить с нами. Вы же понимаете: у меня и остальных здесь присутствующих накопилось немало дел, поэтому очень удачно, что вы пришли в себя именно сейчас, когда мы все находились в школе. Хогвартс, увы, несмотря на все заверения Дамблдора оказался небезопасен: подумать только одержимый преподавал детям ЗОТИ целый учебный год, и никто этого даже не заметил! А ведь студенты всё это время были в смертельной опасности!
– Эм, господин министр, – решила вмешаться в монолог Фаджа Боунс. Она прекрасно знала Корнелиуса: тот очень сильно заботился о своей популярности и сейчас пытался произвести на героя магической Англии, который в последнее время появлялся на первых страницах основных изданий магического мира, самое приятное впечатление. Фадж имел множество недостатков, однако его умение заболтать политического противника не имело равных в магической Англии, даже Люциус Малфой не был способен на подобное. Вот только если Фадж начинал говорить, то это надолго, а у них и вправду накопилось немало дел. – Может быть, стоит побыстрее задать Поттеру вопросы и вернуться к нашим делам: вы же видите, что мальчик ещё не очень хорошо себя чувствует…
– О, вы правы, Амелия, – Фадж добродушно улыбнулся Поттеру, – итак…
– Господин министр, – перебил Корнелиуса Скримджер, – прежде, чем начинать допрос, стоит отослать посторонних, – глава аврората внимательно посмотрел на Дурсля и Боунс-младшую.
– Эм, возможно вы правы, Руфус, – Фадж всё так же улыбался, вот только его руки на несколько секунд сжались в кулаки. Министр очень не любил, когда его перебивают, особенно при посторонних, вот только у Руфуса Скримджер была очень серьёзная поддержка от ряда влиятельных аристократов и ссориться с ним из-за пустяков, особенно когда скоро будут очередные выборы явно не стоит. – И вы немного ошибаетесь: мы здесь, чтобы уточнить кое-какие детали, а не ради допроса. Мистер Поттер защитил детей от одержимого это достойный поступок… – Амелия Боунс тихонько кашлянула в кулак, – Хм… Ребятки, я думаю, вам стоит немного прогуляться, вы сможете навестить мистера Поттера чуть позже.
– Я думаю, что они вполне могут остаться, Корнелиус, – голос Дамблдора был спокойным и добродушным, впрочем, он был таким почти всегда, – они оба присутствовали при произошедшей схватке и вполне могут добавить несколько важных деталей.
– Вот и отлично, – с улыбкой резюмировал министр, – тогда пусть остаются. Мистер Поттер, – его голос резко стал серьёзным, – как вы поняли, что Квирелл одержим?
– Я не знал этого до тех пор, пока он не открыл второе лицо, скрытое под тюрбаном. Правда, у меня были основания подозревать, что с профессором что-то не так, – на этих словах все взрослые, кроме Дамблдора, насторожились, – у меня постоянно болел шрам в его присутствии, а потом, когда мы собирали лунную траву с Хагридом в Запретном лесу, мы с кузеном наткнулись на убийцу единорогов. И в его присутствии у меня точно так же болел шрам.
– Так, так, так, – задумчиво пробормотал Фадж, – скажите, а вы сообщали кому-нибудь из взрослых эту информацию?
– Да, господин министр, я рассказал об этом директору, – после этих слов все обернулись к Дамблдору.
– Мальчик вполне мог ошибаться, – директор Хогвартса спокойно пожал плечами, – есть немало существ и волшебников способных вызвать подобные ощущения. Я проверял профессора Квирелла перед тем, как взять его на должность преподавателя ЗОТИ и с того момента его поведение ничуть не изменилось. Ну а то, что в Запретный лес может проникнуть кто угодно, вы также должны знать, – после этих слов Фадж поморщился: крыть было нечем.
– Скажите, мистер Поттер, – после недолгой паузы продолжил Фадж, – вы узнали, что за дух управлял профессором в том подземелье?
– Он не представился, – Поттер решил не упоминать Воландеморта при общении с властью: они явно не обрадуются его возможному возвращению. – Однако он выглядел как лицо практически без носа и с красными глазами. Ну и ещё, – после небольшой паузы решил добавить Гарри, – он шипел во время разговора.
– Значит змееуст, – пробормотал Фадж, – любопытно… Крайне любопытно… Хм, а вы знаете, что случилось с Философским камнем, мистер Поттер?
– Камень был настоящим? – Поттер, несмотря на то, что держал его в руках, был до последнего уверен в том, что Философский камень – очень качественно сделанная Дамблдором подделка, наживка для Воландеморта. – Я думал, что это муляж…
– Нет, – Фадж снова поморщился, – камень был настоящим. Так вы не знаете, что произошло с ним?
– Я кинул его в сторону от В… Квирелла, чтобы отвлечь внимание, а потом разбил над профессором склянку с кислотой, – про то, что последний раз перед тем как потерять сознание он держал камень в руке, Поттер решил не упоминать, – затем я обработал руку на которую попала кислота антидотом и связал профессора. Ну а после из него вылетел чёрный дух, который пролетел сквозь меня. Я почувствовал слабость и после очнулся уже здесь.
– Я же говорил, Корнелиус, что мальчик ничего не видел, – вмешался в разговор Дамблдор.
– Да, рассказ Дадли Дурсля и Сьюзан Боунс, – Фадж взглянул на ребят, – полностью подтверждают слова нашего героя, – голос министра на секунду потеплел. – И всё же… Потерять такую ценность… Так глупо… Тем более эта кислота не должна была расплавить камень! Да и разбиться он попросту не мог! Те крупицы, которые попали к нам в Отдел Тайн, были тщательно изучены! Феноменальная вещь! Величайший артефакт! Наши специалисты пришли к выводу, что повторить что-то подобное невозможно! И чтобы он вот так вот разбился…
– Камень уничтожен, Корнелиус, – успокаивающе сказал Дамблдор, положив руку на плечо министра, – ваши специалисты тщательно изучили место происшествия, и они сами пришли к подобному выводу…
– Но он не мог ни разбиться, ни расплавиться! Его уничтожили специально!
– Я полностью согласен с вами, – Дамблдор нахмурился, – похоже, Квирелл перед смертью решил, что раз камень не достался ему, то он будет уничтожен. Я консультировался с профессором Снейпом, и он подтвердил мои подозрения: в зельеварении есть одно заклинание по получению порошка из твёрдых ингредиентов. Я думаю, что Квирелл применил именно его.
– Специалисты Отдела Тайн пришли к схожим выводам, – Фадж печально вздохнул, – и даже заклинание это нашли. Оно действительно способно измельчить камень. Просто я надеялся… Это ведь такая ценность! – Фадж снял котелок и протёр лоб платком, – что ж, похоже, что ничего нового мы узнать уже не сможем. Мистер Поттер, пожалуй, на этом мы откланяемся, спасибо за то, что согласились нам помочь, – Фадж улыбнулся.