— Ему, — сказал старый князь, указывая на фотографию сына.
— Многое становится понятным, — сказал Ломтев. — Вечный конфликт отцов и детей. Что не поделили? Спорили, как империи лучше служить?
— Ты ступаешь на тонкий лед, демон.
— Я ступаю, где хочу, — сказал Ломтев. — Как тебя отстранили от власти?
— Во время дуэли он выжег мне энергетические каналы, — сказал старый князь. — После этого я некоторое… довольно продолжительное время пребывал в туманном состоянии рассудка, и он, воспользовавшись этим, состряпал документ о моей недееспособности.
— Насколько это серьезно? — спросил Ломтев. — Можно ли отменить этот документ?
— Можно, — сказал старый князь. — Через суд.
— Отлично, — сказал Ломтев. — У тебя есть знакомый хороший адвокат? Желательно, не занимающийся делами семьи?
— В списке контактов, — сказал старый князь. — Урусов его фамилия, толковый стряпчий.
— А твой сын…
— Нет, я прибегал к его услугам только время от времени.
— Спасибо, — сказал Ломтев. — Так все же, из-за чего вы подрались?
— У нас оказались слишком разные взгляды на стратегию дальнейшего развития клана, — сказал старый князь. — Признаться честно, я думал, что мы сможем договориться, найти какой-то компромисс и вызвал его на разговор. Но противоречия оказались слишком глубоки. Слово за слово, молнией по столу, и получилось то, что получилось. Я недооценил его амбиции, не думал, что он пойдет против меня в открытую. Я — старый солдат, но никакой опыт и умение не помогут тебе против грубой силы, если она превосходит тебя на порядки.
— Понятно, — сказал Ломтев. — Буду иметь в виду.
Может, и зря он сюда сыночка позвал. А с другой стороны, что ему еще оставалось делать? Вернуться в кровать и ждать, пока ситуация сама по себе разрулится?
Не поднимай шума, если не готов к последствиям.
— Есть что-то еще, что мне бы следовало знать? — поинтересовался Ломтев. — Может быть, какие-то советы?
— Не встречайся с ним наедине, — сказал старый князь. — Хотя бы этого юриста сюда пригласи. Не думаю, что сын второй раз прибегнет к силовому решению, в конце концов, пока все козыри у него на руках, и он наверняка постарается обойтись без этого, но береженого и боги берегут.
— Понял, — сказал Ломтев.
— Еще вопросы, демон?
— Как пускать молнии из глаз?
— Никак, — сказал старый князь. — Не думаю, что у тебя вообще это получится, хоть из глаз, хоть из какого другого места. Ты же подделка, всего лишь чужой дух в моей телесной оболочке.
— Жаль, — сказал Ломтев. — Ладно, обойдусь без молний.
Старый князь снова принялся таять в воздухе, решив, что сказал уже достаточно. Ломтев щелкнул клавишами, убирая с экрана изображение «сына» и намереваясь погрузиться в историю и сложные взаимоотношения дворянских родов империи, как услышал звук открывающейся двери.
Момент истины, подумал Ломтев.
От того, кто сейчас войдет в эту дверь, будет зависеть многое, если не все.
Если это очередной санитарский спецназ со шприцами и смирительными рубашками, то песенка моя спета. Они не поверили в блеф, а в этом теле, пусть даже и с оружием, я и от одного Ивана-то не отобьюсь. И тогда не будет никакой завтрашней встречи, да и юриста можно зря не беспокоить.
Но это оказался всего лишь доктор Горчаков, толкавший перед собой накрытый сервировочный столик.
— Я известил вашего сына, ваша светлость, — сказал он, нерешительно останавливаясь на пороге.
— Знаю, — сказал Ломтев. — Мы уже поговорили. Завтра он приедет сюда лично.
— Вот и хорошо, — сказал доктор. — Вот и славненько, ваша светлость.
Облегчение слишком явно читалось на его лице. Грядущий визит князя означал, что окончтальное решение по ломтевскому вопросу будет принимать не доктор, а кто-то другой. Это снимало с его узких плеч груз ответственности.
Но все же, расслабляться не стоило.
— Что принес? — Ломтев обнаружил, что ему с большим трудом удается не заканчивать свои реплики обращением «смерд». Уж больно тип был неприятный.
— Отварная молодая картошечка, ваша светлость, — засуетился доктор, снимая крышки с блюд. — К ней ростбиф и салат. И кофе, как вы и просили.
Рядом с кофейников обнаружилась сахарница и молочник.
— Пробуй, — сказал Ломтев.
— Ваша светлость, я бы не посмел…
— Пробуй, — повторил Ломтев. — Считай, что я даровал тебе высочайшую честь разделить трапезу с князем.
Доктор деликатно взял вилку и нож, отрезал себе кусочек ростбифа, положил в рот. Прожевал. Взял картошки, зачерпнул салата. Налил себе в чашку (чашек предусмотрительно поставили две) кофе, добавил молока, сахара…