Такой информацией он не обладал.
— Так что конкретно произошло сегодня ночью? — спросил он. — Почему я ничего об этом не помню?
— Они извлекли из тебя артефакт, ты потерял сознание и я переключил управление на себя, — сказал Ломтев. — И сделал все, чтобы доставить тебя в безопасное место. В относительно безопасное.
— И вы убили всех этих людей?
— Да, — сказал Ломтев.
— А до этого… ну, вот до этого всего вы убили российского императора? Это на самом деле было?
— Да, — сказал Ломтев.
— Но при этом погибли сами?
— Да, — сказал Ломтев.
— Но как же… Откуда вы здесь?
— Сила не дала мне погибнуть окончательно, — сказал Ломтев. — Мое сознание… ну, или душа, это зависит от того, какой концепции ты придерживаешься, переместилась в… назовем это астроном, где и пребывала в поисках подходящего носителя, которым оказался ты. Если это было так задумано, откуда тогда взялся блокирующий артефакт?
— Ты должен понять кое-что, — сказал Ломтев. — Возрождение, как и обладание силой, это был не мой выбор. Моего мнения никто не спрашивал. Это такие непреодолимые законы природы. Меня подхватило потоком, как щепку, и выбросило на берег, которым оказался ты. Когда проблема… э… назрела, мы обсудили эту ситуацию с твоими родителями и решили, что так будет лучше. Безопаснее для тебя. Полагаю, по этой же причине ты оказался в Австралии, подальше от мест, где… э… творится больше истории. Полагаю, в те времена никто не знал, что исторические процессы придут и сюда.
— Это какое-то безумие, — сказал Ник. — Выходит, что я — лорд?
— Нет, — сказал Ломтев. — Та сила, которая была использована этой ночью, принадлежит исключительно мне, и не имеет к тебе никакого отношения. Хотя она и подлатала твое тело, но лишь потому, что в тот момент им управлял я.
— И вы можете сделать это снова? — спросил Ник.
— Могу, — сказал Ломтев. — Но без особой необходимости делать этого не буду.
— Почему?
— Потому что это небезопасно, — сказал Ломтев. — И в первую очередь — для тебя.
— Да ну?
— Поверь мне, — сказал Ломтев. — Я однажды уже переживал подобную ситуацию. Она не зеркально похожа, конечно, и я не могу сказать, что был именно на твоем месте, но что-то общее все-таки есть. Мне пришлось делить свое тело с другим разумом, и какое-то время нам с ним удавалось поддерживать нормальные отношения.
— Слово «нормальность» приобрело для меня какие-то новые смыслы и грани, — признался Ник. — А что случилось потом?
— Я его убил.
— А у вас есть какие-то истории о людях, которых вы в финале не убиваете?
— Не так много, как хотелось бы, — сказал Ломтев. — Так вот, опасность для тебя в том, что я сильнее. Неизмеримо сильнее. И когда я в очередной раз переключу контроль, я могу тебя просто… раздавить. Не по злому умыслу, а сам того сразу и не заметив. Не слон, но бешеный тиранозавр в лавке, торгующей богемским стеклом.
— Очаровательные перспективы, — сказал Ник.
— Но я не хочу этого делать, потому что ты мой внук, — сказал Ломтев. — Единственный продолжатель моего рода. По крайней мере из тех, о которых мне известно.
— Давайте еще кое-что уточним, раз уж об этом разговор зашел, — сказал Ник. — То есть, на самом деле меня зовут не Ник Пулос?
— На самом деле, тебя зовут Николай Ломтев.
— Но ведь, насколько я понял, речь шла о материнской линии, — сказал Ник.
— В делах княжеских родов все немного запутаннее, — сказал Ломтев. — С одной стороны, я, как глава рода, могу даровать свою фамилию любому из моих потомков, с другой, формально я мертв, так что, полагаю, ты можешь называть себя, как хочешь.
— И что мне теперь делать? — спросил Ник.
— Полагаю, тебе нужно поговорить с твоими родителями.
— Тут есть небольшая сложность, — сказал Ник. — Мои родители живут по ту сторону фронта.
— Сложность тут гораздо больше, — сказал Ломтев. — Потому что в твоем заявлении есть сразу два заблуждения. Во-первых, из того, что я успел увидеть, никакой линии фронта не существует, потому что боеспособные части колониального корпуса уже разгромлены, и больше никто не сопротивляется. А во-вторых, я говорю о твоих настоящих родителях, а не о людях, которые тебя вырастили.
— Подождите-ка, — сказал Ник. — То есть, вы хотите сказать, что женщина, которую я всю жизнь называл матерью…
— Не моя дочь, — сказал Ломтев. — Они оба — не твои родители, а просто хорошие люди, которые согласились усыновить тебя. Разумеется, некоторые подробности твоего происхождения им были неизвестны.