– Ну это вы зря, – возразила девушка. – Она только на экране выглядит как замороженная. А вы бы видели, как она у себя в огороде грядки окучивает! В тренировочных штанах, маечке и кепочке. Она нормальная, если вы понимаете, о чем я.
– У вас здесь и огороды есть?
– Клумбы с основном, но некоторые что-то сажают. Не те, кто ни дня не работал, а те, кто попроще. Вот Алла Тимофеевна как раз такой человек. Однажды я без зонта оказалась, попала под ливень, а до дома далеко. Так она мимо на машине проезжала, увидела и отвезла меня в Москву. Еще и зонт свой отдала. Простая, свойская… была.
– А теперь все по-другому? – начал Гуров.
Женщина покачала коляску.
– После того как Сашку убили, все изменилось.
– Убили? Речь ведь шла о суициде, – напомнил Гуров.
– Да какой там суицид! – воскликнула девушка. – Парень был тихим, учился себе, не дурил, как некоторые золотые детки. Скромный до ужаса. Всегда здоровался при встрече, не пил. Мне знакомая продавщица рассказывала, что он в нашем магазине вечно какую-то фигню покупал типа зефира в шоколаде или йогуртов. Не пиво, не вискарь, не деликатесы, а что-то попроще… Не верю я в суицид. Он не был наркоманом. Да об этом все знают!
«В том-то все и дело, – подумал Гуров. – Все всё друг о друге знают. А как коснись, то ни одного свидетеля».
– Но вот когда стало известно, что с ним случилась беда, то Алла Тимофеевна перестала со мной общаться. Вернее, она вообще с соседями оборвала все отношения. Вот иду я, гуляю с ребенком, и вижу, что из ее ворот машина выезжает. Она на меня смотрит, но как бы не видит, понимаете? Я могла с ней поздороваться, а она в ответ всегда молчала. А потом я от охраны узнала, что она уехала жить в Москву. Но адреса не знаю. Поймите, мы ведь не подруги. Она ничего о своей жизни не рассказывала.
– После смерти сына она жила одна?
– Вы хотите знать, был ли у нее мужик? – усмехнулась девушка. – Репортер, да?
– Нет, – покачал головой Лев Иванович. – Репортеров сам не люблю. Я из полиции. Петровка, 38.
– А документ ваш можно? – строго спросила девушка.
– Вы правы, я совсем забыл, – согласился Гуров и показал служебное удостоверение.
– Ничего страшного, – ответила девушка. – Я тоже вам далеко не все рассказала. Поживете в высшем обществе – сразу поймете, о чем можно трепаться на стороне, а о чем нет. А как к вам обращаться?
– Можно просто – Лев Иванович.
– А я Ирина, – улыбнулась женщина и вернула удостоверение Гурову. – Ну и няня вот этого крикуна. Ах да, я уже говорила? Его родители сейчас на Бали, а я как бы за главную. Вообще-то в поселке почти никого не осталось. Свалили на зиму в теплые края. Так что же получается? Почему вы заинтересовались Аллой Тимофеевной? Или вам нужно что-то знать о ее сыне? Тоже не верите в то, что Сашка покончил с собой?
– Рановато делать выводы, – ушел от ответа Гуров.
Послышался шум мотора. Опасаясь попасть под брызги из грязных луж, Гуров шагнул к Ирине и взял ее под руку.
– Просто проводим проверку, – пояснил он. – Скорее всего, с вами полиция уже связывалась этим летом. Можете рассказать мне все, что говорили на допросе?
– Никто со мной не связывался, – качнула головой Ирина. – Кто я такая? Соседка, обслуживающий персонал. Кому я нужна?
– Но если вам есть что рассказать, то буду признателен, – улыбнулся Гуров.
– Тогда я просто еще раз скажу, что не верю в самоубийство, – повторила Ирина и расправила плечи. – Не мог он этого сделать.
– Почему вы в этом так уверены?
– С его мамой мы, может, общались и не очень тесно, но вот именно его я знала хорошо, – ответила Ирина. – Вы меня извините, но кое-кому скоро нужно обедать. Режим не нарушаем.
Она развернулась, чтобы уйти, но Гуров не собирался просто так ее отпускать.
– Без протокола, Ира… Расскажете о ваших отношениях с Сашей? – спросил Гуров.
– Без протокола?
– Да.
– И без диктофона, – прищурилась Ирина.
– Упаси боже, – заверил ее Лев Иванович. – Можете обыскать. Не ношу с собой никаких звукозаписывающих устройств. Просто беседа.
Ирина покусала губы.
– Вот не люблю я полицию, – призналась она.
– Сам не люблю, – поддакнул Гуров. – Но лично со мной работают приличные люди.
Ирина вытянула шею и заглянула в коляску.
– Дрыхнет. Пока спит, можем и поговорить. Проводите нас до дома, что ли. Идти минут десять. Ну что же вам рассказать про Сашку?
– Начните с первой встречи с ним, – попросил Гуров. – С момента знакомства, например.
Общение с Ириной было недолгим: пацан, которого она аккуратно укачивала в коляске, не напоминал о себе ровно пятнадцать минут, а потом раскричался на всю улицу. Ирина ушла кормить ребенка, а Лев Иванович отправился к гостевой парковке, где оставил свою машину. Погода стремительно портилась, и, ощутив на лице уколы мелких ледяных капель, Гуров понял, что попал под первый в этом году снег.