— Симоронцы подстроили! — раздался издевательский смешок.
— Конечно! — уверенно подтвердили мы между приступами хохота, — и возглас:
«Симоронцы подстроили!» тоже мы подстроили!
Когда смех утих, вышла жгучая брюнетка:
— У меня только что потерялась сережка, и я подумала, что найти ее среди песка и сосновых иголок почти невозможно. Я собиралась заявить эту проблему после девушки с кошкой и сказала об этом знакомому. Он меня переименовал, и почти сразу соседка подала мне найденную сережку.
— Ну это уж точно симоронцы подстроили! — раздалось сразу несколько голосов.
Под занавес мы объявили, что место, на котором проводился семинар, отныне является местом силы, а, следовательно, все шишки, находящиеся внутри «магического» круга — «заряжены» и помогут при решении многих проблем.
После чего участники семинара бросились собирать чудодейственные шишки.
Семинар завершился грандиозным парадом-алле. Все присутствующие, взявшись за руки, образовали круг. Каждый по очереди ходил внутри круга, повторяя свое новое имя, и мощный хор голосов эхом отзывался ему. Некоторые имена врезались в память: «Я та, которая оклеивает стол рыбьей чешуей», «Я тот, который ловит ботинок охотничьим ружьем».
После семинара подошел возбужденный Никита и воскликнул: «Оказывается, переименование намного проще, чем благодарение!»[27] А вечером семилетний мальчик, Ваня, рассказал, что потерял самодельные деревянные нунчаки. Он сам составил симоронское имя: «Я тот, который полощется на ветру», увидев, как сильный ветер развевал разноцветные флажки на поляне[28]. Когда мы в следующий раз увидели Ваню, размахивающего нунчаками, он небрежно обронил:
«А Симорон-то работает».
На другой день нас встретил Вася:
— Мой талисман нашелся. Правда, я подключил три плана. Когда я увидел купающихся мальчишек, то меня осенило: если кто и найдет амулет, то только они. И я дал им задание — отыскать талисман. Бог помог мне, но я допускаю, что вина Симорона в этом тоже есть.
После загадочной речи Вася гордо уселся на свой стульчик, а мы еще долго размышляли о третьем плане и вине Симорона. А в последний день слета Вася трогательно заключил каждого из нас в объятия, вручив по пятнадцатиграммовой шоколадке «Сказки Пушкина».
КАК НИКИТА «ВЫЗЫВАЛ» СОЛНЦЕ
Первые пять дней слета стояла прекрасная солнечная погода. Но как-то утром Андрюха проснулся раньше всех и, выглянув из палатки, возвестил:
— Слушайте-ка, Степанычи, все небо затянуто тучами — приближается атмосферный фронт. Пора уезжать — погоды больше не будет!
Это заявление было встречено громогласным ПВБ. Через некоторое время Борода отправился купаться, и его внимание привлекли редкие круги на воде — начал накрапывать дождик.
Краем уха Борода услышал звонкие мальчишеские голоса. Как обычно, хлопчики из соседнего лагеря, где располагалась спортшкола айкидо, с энтузиазмом отчищали песком наружную поверхность огромного закопченного котла. Борода не переставал восторгаться, созерцая эту мистическую процедуру три раза в день, ведь свои котлы симоронисты мыли крайне редко, и то — изнутри: во-первых, они не едят мясных и рыбных консервов, а в основном — крупы, и во-вторых, прекрасной чисткой котелка (и тарелок) является приготовление риса, делающего стенки посуды гладкими и белоснежно-чистыми.
Борода вообразил себя доном Хуаном, заставлявшим Карлоса для избавления от чувства собственной важности практиковать неделание — начищать котелок до зеркального блеска. Впрочем, изобретательность знаменитого нагваля не шла ни в какое сравнение с изощренностью сержанта Сулейманова, измывавшегося над «молодыми». Борода чуть не достиг просветления, когда, сразу после призыва, в наряде по столовой, ему за ночь пришлось начистить самодельным «ножом» ванну картошки. Нож представлял собой черенок алюминиевой ложки, тщательно заточенный Бородой об камень. Пикантность ситуации дополнялась тем, что каждое касание ванны или воды сопровождалось бодрящими ударами электрического тока — где-то пробивало проводку.
Крупная холодная капля дождя, стукнувшая Бороду по макушке, вернула его к действительности — ПВБ Андрюхе оказалось недостаточно, и Борода перебирал формулы парения: «Я тот, который затачивает ложку о гранит», «Я тот, который побуждает Карлито драить котел» и «Я тот, который драит котел».
Неожиданно Борода услышал: «Давай, давай, надраивай!» — это подошел тренер мальчишек, и окончательный выбор был сделан в пользу последнего имени.
Несколько дней симоронцы изредка «надраивали котлы», и обещанный Андрюхой атмосферный фронт проходил стороной.
Однажды Папа вышел ночью по малой нужде. Было тихо и слегка моросил мелкий дождик. Папа аккуратно накрыл полиэтиленом палатку и внушительную кучу дров, привалив пленку большими «банными» камнями.
Утром симоронцы проснулись от барабанной дроби — струи проливного дождя нещадно хлестали по палатке. Среди разбушевавшейся стихии «надраивание котла» казалось малоубедительным, тем более, что раздался возбужденный голос Андрюхи:
— Мужики, как у вас в палатке, сухо?
— Да, все в порядке, дно — водонепроницаемо, а сверху — пленка!
— А я проснулся оттого, что спальник намок — внутри палатки лужа.
Затем мы услышали заунывное бормотание: «ДЖЕНГАРДЕН, ДЖЕНГАРДЕН, ДЖЕНГАРДЕН…», — это Андрюха работал с ливнем на третьем ЯСном. Борода присоединился: «ЧИНАТОН…», а Папа решил, что с атмосферным вихрем нужно работать на четвертом ЯСном: «ВИВИЗУКЕР…» Довольно быстро дождь ослаб, и Андрюха с Никитой выползли из палаток. А Папа с Бородой дожидались полного и окончательного прекращения дождя. Андрюха разжег костер и стал мастерить приспособления для сушки вещей.
Наконец, чувство голода вынудило и Папу вылезти на белый свет — он пошел за водой. На берегу озера перед ним предстала завораживающая картина:
Никита в желтой накидке от дождя, напоминавшей мантию звездочета, зажмурившись, самозабвенно отплясывал симоронский танец, громко произнося спонтанно рождающиеся мантры. Папа решил не мешать таинству и вернулся, вспомнив, что в складках полиэтилена, накрывающего палатку, можно собрать не одно ведро чистейшей дождевой воды.
После завтрака дождь прекратился совсем, и мы отправились в основной лагерь, располагавшийся в низинке и превратившийся в скопление миниозер, среди которых возвышались жалкие палатки. К нам подошла Лена:
— Ну, что же, Симороны, не можете погоду сделать?! У нас промокли абсолютно все вещи. Что нам делать — доставать ли вещи для просушки, или опять будет дождь?
— Пленку надо с собой возить! — буркнул Папа. — Через полчаса будет солнце, — уверенно добавил он, отправившись дальше.
Точно в указанный срок солнечные лучи зажгли миллиарды водяных капель, переливаясь в них маленькими радугами. Оглушительно защебетали птицы, и повеселевшие участники слета принялись развешивать на веревках мокрые вещи.
Вернувшись на симоронскую стоянку, мы увидели Никиту, раскачивавшегося в гамаке. На лице его играла загадочная многозначительная улыбка: «Мол, я-то знаю, отчего солнце вышло!» Папа полез в продуктовую палатку за орехами и внезапно наткнулся на забытую сумку, в которой обнаружил расплавленную плитку шоколада, купленную Бородой для Никиты на питерском вокзале, и упаковку из четырех сливочных йогуртов «Fruttis», которую дала в дорогу Никите заботливая мама. Папа торжественно вручил лакомства герою дня. Дело в том, что обычно Никита съедает все сладости в первые три дня, а потом театрально страдает от их отсутствия. Неподдельный восторг, появившийся на лице мальчугана, был зафиксирован в имени: «Я тот, который ест йогурт в гамаке».
Это имя Папа неоднократно использовал в дальнейшем, например, когда Никита двое суток не показывался в симоронском лагере, а потом объявлялся голодный и страдальческим голосом говорил: "Не поеду я больше на ваш слет!
27
Напомним, что в новелле «Торт» Никита назвал историю с кошкой одной из наиболее впечатливших его. Именно после этого случая он стал регулярно применять Симорон.
28
Ревностный симоронист уточнил бы, что слово «полощется» означает подчиненность, наличие внешней силы, управляющей мною, поэтому точнее: «Я тот, который полощет разноцветные флажки». Сейчас мы думаем, что не имеет значения, с чем отождествляться: с ветром или с флажком.