Своего героя Скотт сравнивает с Дон Кихотом: начитался книг о британском рыцарстве и полон еще средневековых идеалов дворянской доблести. Этот сословно-нравственный кодекс подвергается испытанию, когда Уэверли отправляйся на военную службу в Шотландию, приходя в соприкосновение, а вскоре и в столкновение с миром других национальных и общественных представлений. Вальтер Скотт не спешит переходить к событиям исторического значения, он прежде всего показывает своему герою и читателю неведомую страну, поражающую незнакомца, как некий затерянный мир.
В положении поистине донкихотском Уэверли оказывается, когда ему приходится пойти в горы на поиски угнанного у его шотландского хозяина скота. Величие обстановки, отвечающей самым возвышенным романтическим представлениям молодого человека, и обыденность повода для его похода буквально не укладываются у него в сознании. Однако шотландцы, как показывает Вальтер Скотт, воспринимают пропажу иначе: этот пустяк - пропажа дойных коров - может послужить поводом к нескончаемой родовой распре. Многое представляется Уэверли трудносоединимым: грабеж, насилия и вообще взаимные зверства воспринимаются горцами как что-то обычное, повседневное, и тут же проявляется у них невероятная ранимость в вопросах чести. Так и читатель знакомится с нравами и понятиями, возможными, по замечанию Вальтера Скотта, "лишь шестьдесят лет тому назад".
Шотландия тех времен представляла собой прежде всего клубок внутренних конфликтов, разделивших страну не только на две части - горную и равнинную; внутри каждой из частей, даже в каждой из группировок, народ был разделен на враждующие лагери - по религиозной линии. Если шотландские протестанты-пуритане служили оплотом английской буржуазной революции, то шотландские католики являлись ее злейшими врагами. К этому следует добавить, что король Британии, шотландец Джеймс (или Иаков) II, хотел восстановить в Англии континентально-европейское влияние. Таким образом, король был одновременно британцем и антибританцем. Таков был и иго сын, Джеймс Стюарт, так называемый Претендент, пытавшийся в 1715 г. вернуть себе престол. Таков был и его внук, Претендент-младший, сделавший подобную попытку в 1745 году. Торжество любого из претендентов, как старшего, так и младшего, означали бы начало новой гражданской войны, развал государства, интервенцию с европейского континента и прочие общенациональные бедствия. Сам Вальтер Скотт, мысля себя британцем, стремился показать правоту и неправоту каждой из сторон по отношению к идеям государственного единства и национальной самобытности.
Об исторических лицах и событиях Вальтер Скотт очень часто сообщает лишь бегло, между прочим, между строк и даже под строкой, в авторских примечаниях. В наше время читателю требуется примечаний уже вдвое больше. Однако современники Вальтера Скотта хорошо различали знакомый им колорит эпохи шестидесятилетней давности и со всей остротой воспринимали двойственность положения Уэверли, у которого и в семейной истории содержится тот же конфликт: одни его предки стояли за протестантскую, но иноземную династию Ганноверов, другие же являлись яковитами, сторонниками линии Иакова Стюарта. К этому остается добавить сердечное увлечение молодого англичанина сестрой вождя шотландского клана, убежденного яковита, и то, что она сама истово была предана делу крайнего шотландского патриотизма. Поэтому Уэверли, сочувственно принимаемый у одних, попадает под подозрение у других, а в решающей битве оказывается противником собственной армии.
Но тут следует неожиданный поворот романтической интриги: "Кто-то спасает кого-то", а именно Уэверли в ходе боя оберегает от удара английского полковника, спасая и его, и свою патриотическую честь. Дальнейшие несколько натянутые сюжетные ходы устраняют прочие препятствия на пути Уэверли к счастливому браку, правда, не с гордой горянкой, непримиримой в своей преданности обреченному делу, а с другой, более терпимой шотландкой, и в результате совершается символический брак, соединяющий два старинных дома, английский и шотландский.
Успех "Уэверли" был значителен и оказался поддержан последующими романами цикла, который так и стал называться Уэверлеевским, хотя каждая из книг имела свой независимый сюжет.
В 1816 г. вышел роман, называемый в русском переводе "Пуритане", английское же его труднопереводимое название означает "Старые кости". Это прозвище удивительного странника, каменотеса, который бродил по Шотландии, укрепляя и ремонтируя могилы шотландских сектантов, некогда, сто лет тому назад, восставших против притеснений Стюартов.
С большого праздника, какого в этих краях давно не бывало, Вальтер Скотт начинает свое повествование, вновь показывая всю сложность и запутанность жестоких конфликтов. Здесь иная расстановка общественных сил - столкновение внутришотландское, вместе с тем отражающее раскол по всей стране во времена революции. Отодвинув время действия своего романа к последней трети XVII столетия, Вальтер Скотт изображает шотландцев наиболее крайних убеждений. Шотландцы-пуритане оказались хранителями революционного духа, окончательно выветрившегося после смерти Кромвеля и возвращения на английский престол королевской династии. Сложность положения заключалась в том, что, отстаивая сектантский кастовый демократизм, эти шотландцы оказывали сопротивление ходу самого времени Пуританизм с его суровой праведностью сковывал живые силы, запрещая людям даже веселье. А посягательства на их независимость со стороны новых феодалов, или, вернее, феодалов, опять получавших полноту своей власти, несмотря на всю жестокость и бесцеремонность притеснений, все-таки нарушают застойность жизни.
Художественная объективность в изображении исторического конфликта дала повод Марксу высоко ценить этот роман. Доступную лишь подлинному искусству объективность Маркс и Энгельс называли "поэтическим правосудием" в отличие от правосудия гражданского или политического, которое отделяет правого от виноватого. Поэтическое же правосудие показывает и правоту, и неправоту каждой из сторон.