Катя сидела на корточках около соседнего подъезда дома и звала из густых кустов сирени котенка. Они ехали домой, когда Стасу позвонили, он совсем недолго кого-то слушал, отключился, долго молчал, Катя не лезла с расспросами. Притормозив около дома, отдал ей ключи, сказал, что скоро будет. Быстро поцеловал ее и уехал, не объясняя, куда и зачем.
Катя вышла, посмотрела вслед удаляющемуся автомобилю, обняла себя за плечи, ежась от холодного ветра. Странная была погода, то слепило солнце, то лил дождь, то, вот как сегодня, весь день пасмурно, хмуро и холодный ветер, а ведь еще утром было так хорошо. У нее и настроение такое, с утра было прекрасное, а сейчас снова налетели тучи, нехорошо было на душе.
Было почти девять вечера, они задерживались в клубе, Стас проверял какие-то бумаги, сверяя длинные столбики мелко написанных цифр с таблицами на экране ноутбука. Катя не мешала, она проводила последних клиентов своей смены, ушла, но клуб работал до полуночи, и народ все еще шел.
Она думала о Краснове и своей просьбе, о том, как он поступит и будет ли результат его поисков. Конечно, он сказал, что быстро ждать чего-то конкретного не стоит, на все уходит много времени. Запросы, письма, личные встречи, Катя даже не представляла, насколько это трудно — найти человека.
Ей нравился Евгений, такой уверенный, собранный, говорит по делу, задает нужные вопросы. Лишь одно коробило: то, что она обманывает Стаса, точнее, не обманывает, а не договаривает. Сидя в углу кабинета, на том самом памятном для нее диване, она рассматривала его. Взъерошенные волосы, он хмурит брови, от этого между ними появляется глубокая складка. Закатанные рукава темной рубашки, сильные руки, он постоянно что-то записывает в блокнот. Стучит носком туфли по полу и карандашом по столу, когда думает.
Кате хотелось подойти, забраться к нему на колени и поцеловать, так хотелось, что губы покалывало. Стас иногда отвлекался, поднимал глаза на нее, но смотрел так, словно сквозь нее, думая о чем-то своем. Было такое чувство, что она знает его много лет, хотя совершенно ничего о нем не знает. Надо спросить, все спросить, она хочет знать о нем как можно больше. Есть ли у него брат или сестра? Где его родители? Была ли в детстве собака? Какой он был маленький? Любил ли когда-нибудь? Но она так и не успела ничего у него спросить, он уехал по срочным делам. Да, у мужчин так бывает, срочные дела. А Катя, услышав в кустах слабое мяуканье, пошла на него и увидела маленького полосатого котенка.
— Иди сюда, иди ко мне, малыш, кис-кис-кис.
Девушка почти стояла на коленях на клумбе, когда услышала чей-то громкий смех и женский голос. Из-за кустов ее практически не было видно, в ее сторону шла девушка, она остановилась у подъезда, продолжая громко разговаривать по телефону.
— Да, ты представляешь, он мой сосед сверху. Ну, Стас, Стас Рубцов, он совладелец с Греком клуба “Олимпия”. Мы еще были тогда с тобой и девчонками в “Афинах”, отмечали закрытие сессии. И да, у нас прямо там все было, и не раз, он просто фанатастический, просто нереальный.
Девушка снова громко засмеялась, потом замолчала, наверное, слушала свою собеседницу. Катя, наконец, достала котенка, прижала его к себе, но не спешила подниматься на ноги, а так и сидела на месте. Затем раздался щелчок, и потянуло сигаретным дымом. Девушка закурила.
— Ну и вот, представляешь, он оказался соседом моей матери. Такой парень, на такой крутой тачке, я и не думала, что он может жить в такой дыре, как эта. Да, мы с ним снова встретились случайно, вот буквально на днях. Говорит, жалел, что не попросил мой телефончик тогда, в клубе. О, поверь мне, он просто бог секса. Что ты говоришь? Девушка? Да нет у него никакой девушки, с чего ты так решила? У нас сегодня свидание, вот бегу, уже опаздываю. Ну, все, пока, лапуля, целую.
Недокуренный окурок с ярко-розовой помадой на фильтре приземлился ровно около Катиных ног. Она так и сидела, разглядывая его, как что-то мерзкое и отвратительное, прижимая к себе котенка. Девушка, говорившая по телефону, давно ушла, на двор опускались сумерки, на небе сгущались тучи. Первые капли дождя упали на щеки, Катя вытерла их рукой, но это был не дождь, а ее слезы.
Почему так больно? Эта боль, она была везде. Она не понимала, почему и откуда она. Когда умер дедушка, было безумно больно, словно у нее вырвали часть души и сердца, она знала, что это боль скорби по любимому и родному человеку. По его уходу, по тому, что они больше никогда не увидятся. Почему больно сейчас? Почему кажется, что ей в грудь забивают ржавый старый гвоздь, не просто забивают, а засовывают голыми руками, медленно, не торопясь. Что это?