-- Теперь ты не сможешь воплотиться?
-- С чего бы это? Как раз наоборот. Просто я не буду пока спешить, чтобы обрести плотную ипостась уже достаточно развитой, способной к членораздельной речи и смене облика.
-- Ух ты! -- восхитилась Викис. -- И такое возможно?
-- Еще и не такое возможно! -- глубокомысленно заявил Керкис.
И почему-то после этих слов Викис сразу поверила, что дальше все будет хорошо. По крайней мере, с Керкисом. Ну и с ней заодно.
А потом каникулы кончились -- внезапно, как это обычно и случается, -- и оказалось, что все уже здесь и безумно друг по другу соскучились. И можно было улыбаться, рассказывать забавные истории, приключившиеся на отдыхе, и смеяться вместе со всеми. Вот только Викис и Тернису нечем было порадовать друзей, хотя истории приключались и с ними. Порой наступали мгновения, когда девушке хотелось отбросить всякую осторожность и поделиться своей жизнью с теми, кто изъявлял готовность быть рядом и поддерживать в любой беде. Но потом благоразумие вновь брало верх, и Викис довольствовалась тем, что некоторые из ее тайн знает Тернис. В конце концов, трудно найти лучшего хранителя тайн, чем тот, у кого в багаже полно собственных. Правда, Викис подозревала, что он не один такой в их команде, просто время открытия тайн еще не наступило.
Зато наступили трудовые и учебные будни. И снова звучали в аудиториях лекции разной степени увлекательности, снова прихотливо раскачивались мешки на полосе препятствий, а Викис опять билась над формулами бытовой магии и жалела, что нельзя просто прибегнуть к помощи стихии, чтобы вычистить платье или комнату. Впрочем, использовать ветер в быту по некотором размышлении показалось ей кощунством.
Было еще кое-что, чему Викис стала уделять усиленное внимание -- искусство владения телом. Нападение в темном переулке не прошло для нее бесследно. Было стыдно, что из-за ее беспомощности и страха пострадал Керкис. Вот если бы она умела за себя постоять, все могло бы кончиться по-другому. О нет, она не питала иллюзий, что даже после серьезной подготовки сможет выстоять против нескольких дюжих мужиков... но хоть сколько-нибудь продержаться! Хотя бы знать, что делать, а не заходиться в бессмысленном крике.
Впрочем, как выяснилось, иной раз умение громко кричать куда полезнее умения размахивать кулаками. Давно известно, что устрашающие вопли деморализуют врага... Ну и всех находящихся поблизости заодно. В доказательство истинности этого утверждения можно было бы привести разнообразные слухи, которые распространялись в примыкающих к рыночной площади торговых кварталах. За несколько дней история обросла немыслимыми подробностями, а чудовище, напугавшее жителей своими воплями, обзавелось экзотической внешностью и недобрыми намерениями, а посему кварталы эти теперь с наступлением темноты в два раза чаще, чем обычно, навещали патрули, усиленные магами.
Но чудовище так и не попалось, хотя время от времени давало о себе знать, не громко, но весьма жутко подвывая в укромных подворотнях.
Все эти слухи приносил Тернис, возвращаясь из города после рабочего дня. Теперь он снова трудился только по выходным, а поскольку в остальное время вынужден был старательно учиться, не поднимая головы, времени на общение им оставалось очень мало, а то, что имелось, они вынуждены были делить с остальными боевиками. Не то чтобы Викис была против -- всё же друзья, не чужаки какие-нибудь -- но хотелось снова вкусить этого удивительного молчания вдвоем. О том, что должно означать это желание, Викис не задумывалась: зачем ломать голову, если ей просто хорошо?
Наедине с Тернисом ей хотелось побыть не только ради молчания. У нее созрели вопросы, которые больше некому было задать. Конечно, можно было бы побеседовать с Керкисом, но тогда разговор грозил вылиться в занудные поучения духа, который взялся оберегать юную волшебницу от неприятностей и ловко уходил от интересных тем.
Главные вопросы касались слов призыва... или слов, скрепляющих договор. Сперва она долго не могла решиться произнести такое слово, а когда все-таки решилась, ничего не произошло. Совершенно. Викис была озадачена: она не знала, куда ей двигаться дальше. Словно уперлась лбом в стену. Нет, девушка продолжала по выходным играть с ветром на опушке леса. Ей страшно нравилось, как бережно подхватывают ее потоки воздуха, когда она с замиранием сердца спрыгивает с высокой ветки. Она училась доверять.
Правда, теперь, когда весна вступила в свои права, дорога через лес была сопряжена с немалыми сложностями и в редких случаях обходилась без промокших ног, грозя обернуться соплями, а то и постельным режимом на неопределенный срок. Об этом ей неустанно твердил Керкис, который в последнее время напоминал ворчливого старика. Хотя, конечно, стоило признать, что он был совершенно прав в своих увещеваниях. И как тут не признать, когда в носу уже начинает подозрительно хлюпать?