Нет, ноги наружу он не свешивал, будучи человеком разумным и умеренным. Зато никто не мешал ему наблюдать из окна за тем, кто проходит через ворота.
Бывало, адепты задерживались, возвращаясь после отдыха в городе несколько позже положенного времени. Ректор милостиво закрывал глаза на столь мелкие нарушения: сам когда-то молод был. Но адепт, покидающий территорию школы в столь поздний час, выглядел, безусловно, подозрительно. Следовало встревожиться, но магистр Менгис, прислушавшись к себе, понял, что ни малейшего беспокойства он не ощущает. Только любопытство. Особенно после того как упомянутый адепт -- один из этих таинственных первокурсников с боевого факультета -- вернулся спустя считанные минуты, и не один, а с девушкой. Ректор пригляделся, определил в девице протеже магистров Нолеро и Лернис и хмыкнул многозначительно. Потом обнаружил, что держит в руке бокал, наполненный терпким вином, но до сих пор даже не пригубил напиток, хмыкнул снова и все-таки сделал глоток. На ШМИ опускалась ночь...
Глава 11. ВЕСЕННИЕ НАСТРОЕНИЯ
Работается плохо. Хочется влюбиться, или жениться, или полететь на воздушном шаре.
(А. П. Чехов. Из письма М. В. Киселёвой. 25 марта 1888 г. Москва)
А жизнь вообще неспокойная штука!
(Туве Янссон 'Шляпа волшебника')
Самым трудным оказалось не просить ветер о помощи и поддержке, а объяснить ему, что есть ситуации, когда помощь не нужна. Например, при падении с бревна на уроке. Оно, конечно, приятно, когда не впечатываешься в землю со всей дури, а плавно на нее опускаешься, но если мастер Бакур заметит, то вопросов не избежать. Хорошо еще, что на фоне магии мешков и прочих коварных спортивных снарядов магия ветра практически не ощутима, а значит не привлечет ненужного внимания. Но ведь это, во-первых, нечестно, а во-вторых, Викис все-таки хотела научиться владеть своим телом, а для этого иной раз необходимы и болезненные падения. Без шишек иные уроки усваиваются не слишком хорошо.
Сама! И вот это 'сама' оказалось ключевым словом -- или желанием, -- которое ветер понял и принял. Потому что сам ценил свободу.
В общем, ветер занимал изрядную долю ее мыслей. Все остальное приходилось на учебу. Легкое общение со своими особо задумываться не требовало, а для Терниса потихоньку образовалось местечко не столько в мыслях, сколько в сердце, хранивших память о драгоценных минутах, проведенных наедине.
-- Ви-и-икис! Викис! Не удержала Кейра своего любопытства однажды вечером. -- А что у тебя с Тернисом?
-- А что у меня с Тернисом? -- озадачилась Викис.
-- Ну... Ты же часто общаешься с ним... без всех.
-- Часто?! -- возмутилась Викис. -- Если бы!
-- Значит, все-таки?.. -- Кейра многозначительно замолчала.
-- Что -- все-таки? -- уточнила Викис.
-- Вы теперь парочка? -- напрямик спросила соседка.
Викис озадачилась еще больше.
-- Не зна-а-аю, -- протянула она.
И в самом деле не знала. Парочка -- это романтика, неспешные прогулки вдвоем, а не отрывистые разговоры на ходу.... Парочка -- это нежные объятия и поцелую, прикосновения, от которых заходится сердце. Ничего этого у них не было. Им просто было хорошо друг с другом. Обоим -- это Викис знала точно. А вот значит ли это 'хорошо' нечто большее, она не знала и... боялась знать. Потому что где-то в глубине души хотела большего, не признаваясь в этом даже самой себе.
Пока она думала, Кейра наблюдала внимательно за ее лицом, а потом резюмировала, хотя ни одного слова признания не было произнесено вслух:
-- Все ясно! Ты влюбилась! -- диагноз, поставленный опытным лекарем, не иначе. -- А он?
-- Кейра! -- возмутилась Викис. -- Я и о себе-то толком ничего сказать не могу, а ты хочешь, чтобы я определила, влюблен ли Тернис. Ох... -- и замолчала, больше не реагируя на расспросы изнывающей от любопытства соседки.
Та надулась и отвернулась к стене. К счастью, соседка долго обижаться не умела, да и в этот раз не столько обиделась, сколько делала вид, чтобы воззвать к совести... или мягкосердечности. Зря! Совесть сладко спала, вполне удовлетворенная воцарившимся молчанием. Не желала Викис поддерживать разговоры на подобные темы. Еще со школы -- той, в своем мире, -- не любила, а уж теперь, когда это коснулась ее напрямую, и вовсе наотрез отказывалась.
Тем более, что на прогулки и прочие прикосновения времени все равно не оставалось: где-то впереди маячила летняя сессия, магистры зверствовали на семинарах, выискивая слабые места адептов, устраивали опросы и проверки... В общем, не до любовей, как бы ни хотелось...